Немного жизнеутверждающей музыки, чтобы развеяться.


Прослушать или скачать The Devil Went Down To Georgia бесплатно на Простоплеер

Конечно, первоначальная версия исполняется на скрипке вместо гитары, но как-то гитара мне здесь больше нравится. И лучше увязывается с сюжетом легенды, на которой, предположительно, песня основана

@темы: приятное глазу, аудио

@темы: книги, реал, фандомы

Надеюсь, более-менее смогу доползти до всех.

@темы: ЗФБ, La Boite a Donuts, Отблески Этерны, фандомы

@темы: лаборатория

Название: Надежда и вера
Автор: fandom Shaman King 2014
Бета: fandom Shaman King 2014
Размер: драббл,289 слов.
Пейринг/Персонажи: Элиза, Фауст.
Категория: джен.
Жанр: ангст.
Рейтинг: G.
Краткое содержание: о чем мечтает Элиза?
Примечание/Предупреждения: нет.
Для голосования: #. fandom Shaman King 2014 - "Надежда и вера"

Элизе холодно. Очень холодно. Холод преследует ее всегда. Ну, ей кажется, что всегда. Где-то в глубине памяти, переливаясь мягким светом солнечных лучей, таятся воспоминания о тех днях, когда ей было тепло. Она хотела бы еще раз увидеть солнце, ощутить кожей прикосновение его лучей... Но не может. В холодном мире нет солнца, нет даже неба, хоть бы и затянутого тучами, чтобы у нее был хоть какой-то знак, что солнце есть, пусть и там, далеко.
Но иногда Элиза все же видит свет. Его приносит какой-то человек, который кажется ей знакомым. Элизу не покидает ощущение, что она знала его еще в то время, когда видела солнце. От него пахнет лекарствами и реактивами, а у основания ладони — след от давнего ожога. Элиза знает это, хоть и не видит его рук, на которых всегда надеты белые перчатки.
Когда он приходит, на его руках пляшет зеленоватое пламя, и Элиза против воли тянется к нему, надеясь получить хоть капельку того тепла, которого она так жаждет. Она уже знает, что никакого тепла не будет, а будет только серая мгла вокруг и тяжелая алебарда, оттягивающая руки, она все равно продолжает надеяться, слабо, но все же продолжает.
Надежда умирает последней. Кажется, это сказал тоже он. Элиза даже помнит, что ответила: «Ну, уж не позже меня». Тогда он разнервничался, а Элиза, слушая его «Никогда больше не смей так говорить!», улыбалась ему и солнцу за окном... Это был последний раз, когда ей было тепло.
Элиза надеется еще хоть когда-нибудь почувствовать тепло. Она помнит, что когда-то ей было тепло от рук этого человека, и продолжает пробовать и верить. Вера — единственное что у нее осталось, и это тоже его подарок. Одно из воспоминаний: «Верь мне, у нас все получится».
Элиза верит до сих пор, что ей когда-нибудь удастся увидеть солнце вместе с ним.

Название: Вскрыться
Автор: fandom Sverzhin 2014
Бета: fandom Sverzhin 2014
Размер: драббл, 511 слов.
Пейринг/Персонажи: Вальдар Камдил/Сергей Лисиченко.
Категория: слэш.
Жанр: драма.
Рейтинг: PG-13.
Краткое содержание: правда должна была когда-нибудь вскрыться.
Примечание/Предупреждения: по заявке с Инсайда: "Страданий и метаний со стороны Вальдара, который думает, что для Лиса это просто friends with benefits, а для самого Вальдара очень важно".
Для голосования: #. fandom Sverzhin 2014 - работа "Вскрыться"

Кто знает, что на душе у Сергея Лисиченко? Вальдар хотел бы знать, да кто же ему скажет? Как напарник Сергей хорош, как друг — еще лучше, а как любовник... Совсем не тот Лис, которого Вальдар привык видеть рядом с собой.
Тот, привычный Лис, не смотрел на него потемневшими глазами, не кусал губы, стараясь сдержать вскрики, не... не спал с ним, в конце концов.
Вальдар и сам бы не сумел точно сказать, почему это случилось в первый раз. Как-то... само. То ли черт под руку толкнул, то ли звезды так встали, короче говоря, вразумительного объяснения этому у Вальдара не было. Как он подозревал, у Сергея тоже.
На работе, а уж тем более в командировках Сергей вел себя как обычно, но как только они возвращались с задания, Вальдар уже знал, что на второй день на его пороге появится Сергей. Бледный, молчаливый и как будто чужой. И так — каждую неделю.
В принципе, Вальдара не особо волновала ориентация друга: двадцать первый просвещенный век, толерантность и тому подобное были привиты ему почти на бессознательном уровне. В первый раз он со смутным удивлением прислушивался к отклику своего тела, было только странно — почему Лис выбрал именно его? Наверное, из досужего любопытства, как ему подумалось тогда. Наверное, и продолжал потому же: из любопытства, просто по привычке, или потому, что Вальдар не оказывал никакого противодействия. Сам Вальдар все чаще ловил себя на том, что считает дни и часы до прихода Лиса, меряет ими все свои повседневные дела: «Надо прийти домой пораньше, сегодня придет Лис», «Через два дня после прихода Сергея», и тому подобное. Заметив это первый раз, он немного опешил, но потом смирился, ведь что ему еще было делать? Серьезный разговор мог поставить крест на всем их общении и совместной работе, не то что на постельных отношениях, и Вальдар старался избегать этой темы.
Каждый раз после этого Лис поднимался с кровати и уходил в ванную, а Вальдар лежал на сбитых простынях, невидящими глазами смотря в темноту и прислушиваясь к звуку льющейся воды. В последнее время он стал замечать, что Сергей странно напряжен, словно старается не дать себе что-то сделать или сказать... Это волновало. Наверное, следовало бы не обратить внимания, но нельзя же вечно бегать от своих чувств.
В один из таких вечеров, Вальдар с порога задал Сергею вопрос:
— Что происходит?
— В смысле? — удивился тот, — А, хотя понял, — и развернулся, вознамерившись уходить.
— Объясни, что ты делаешь? Почему? Зачем? — словив Сергея за плечо, спросил Вальдар.
— Раньше тебя это не волновало, — ощетинился тот.
— Раньше ты не приходил сюда, как на казнь, — начал злиться Вальдар.
— А что мне сейчас сделать? Умильно похлопать глазками? Встать на одно колено и признаться в неземной любви? Сплясать? — упрямо наклонил голову Сергей.
— Да что хочешь делай, только если я тебе надоел — не приходи.
— Ну извини, красиво говорить я не обучен. Мне до тебя ой как далеко, — попробовал Сергей отбояриться.
Вальдару только и оставалось, что вздохнуть и потащить Сергея в дом. Надо же, нашел себе проблему: он ему не ровня, видите ли.
Тем вечером у Вальдара Камдила окна гостиной горели до второго часа ночи, заставляя поздних прохожих размышлять о всяких полуночниках, но, в конце концов, все-таки погасли, а за ними таинственно прошелестели занавески спальни.

@темы: ФБ, фики, фандомы

Остатки текстов и клипНазвание: Слезы
Автор: fandom Pehov 2014
Бета: fandom Pehov 2014
Размер: драббл, 207 слов
Пейринг/Персонажи: Аленари рей Валлион (Оспа), Лей-рон (Чума)
Категория: джен
Жанр: ангст
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Аленари знает, что плакать нельзя.
Примечание: цикл "Ветер и искры"
Для голосования: #. fandom Pehov 2014 - "Слезы"

Слезы позорят. Слезы оскорбляют. В Аленари вбивали это всю жизнь, еще с тех пор как она несмышленой девчонкой до крови ободрала руку длинной плетью ежевики.
— Слезы уродуют. А ты должна быть красивой, — сказала тогда Алиста рей Валлион. Аленари заворожено всматривалась в лицо матери и шевелила губами, чтобы накрепко затвердить: «Слезы позорят».
С тех пор она не плакала. Когда горло сводило, а на глазах уже почти проступала влага, Аленари напоминала себе: «Плакать нельзя». Она втайне презирала тех, кто позволял себе плакать. «Слезы уродуют хуже оспы», — бросила она как-то Ходящей, устроившей на Малом совете истерику.
И надо же было случиться такому, что та самая Ходящая сплела невозможное, неправильное плетение, уничтожившее ее красоту.
Лицо горит огнем, Аленари чувствует под пальцами уродливые шрамы и вздувшиеся волдыри. Губы тоже обметало кровяной коркой: кожа там превратилась в одну сплошную рану. В глазах щиплет, и Аленари еще раз напоминает себе: «Слезы уродуют». Но привычная фраза уже не помогает, и глубокий судорожный вдох все равно прорывается.
— Идемте, — рука Лей-рона обхватывает ее за плечи. Аленари отворачивается в бессмысленной и жалкой попытке что-то скрыть, но прекращает, не заметив в его взгляде отвращения.
— Может быть, Тальки сможет вам помочь, — буднично поясняет Лей-рон, и Аленари обессилено виснет на нем, чувствуя, как по лицу текут горячие соленые ручейки все-таки прорвавшихся слез.

Название: Вкусы
Автор: fandom Pehov 2014
Бета: fandom Pehov 2014
Размер: драббл, 480 слов
Пейринг/Персонажи: Дарэл/Лориан
Категория: слэш
Жанр: romance
Рейтинг: G
Краткое содержание: о некоторых предпочтениях Дарэла
Примечание: цикл "Киндрэт", таймлайн книги "Колдун из клана Смерти"
Для голосования: #. fandom Pehov 2014 - "Вкусы"

Дарэл старается быть сдержанным и одновременно веселым. Он старается не выдать ни жестом, ни взглядом, какие чувства пробуждает в нем Лориан. Он улыбается, смеется неуклюжим шуткам Лориана, ненавязчиво опекает его, приоткрывает ему двери в мир ночной Столицы, где, глядя на него, насмешливо скалятся кровные братья.
«Бегаешь за человеческим щенком!» — бросает при встрече Эрнесто, не забывший расправы над своим «птенцом». «Человеческий мальчишка?» — наполовину недоуменно, наполовину брезгливо кривит губы Констанс.
Кристоф молчит и улыбается. И немудрено: он старше Дарэла на несколько столетий и, должно быть, уже давно все понял. Возможно, даже раньше, чем сам Дарэл осознал свое влечение к Лориану.

— Тебе мороженое с шоколадом брать? Я помню, ты любишь, — спрашивает он Лориана.
— Ага, с шоколадом, — кивает тот. Когда Дарэл возвращается с запотевшей вазочкой в руках, какая-то тень проходит по лицу Лориана. Ковыряя начавшее таять мороженое, он поднимает на наблюдающего за ним Дарэла одновременно виноватый и заинтересованный взгляд. Дарэл мог бы узнать, что его волнует, но он сознательно ограничивает себя в чтении мыслей Лориана, ведь общаться с ним, как человек, читать малейшие оттенки настроений и разгадывать загадки, вытягивая на свет вызвавшие их побуждения, куда интереснее.
— Что такое?
— Да... Ничего, — запинается тот, — я тут просто подумал... Ты про меня все знаешь, помнишь мои вкусы, увлечения, и все такое... А я про тебя ничего не знаю.
Кто бы мог подумать, что Лориан станет так волноваться из-за этого? Теплое чувство возникает где-то в груди и медом растекается по венам, заставляя почувствовать почти забытое прикосновение ласкающих солнечных лучей.
— Я же тебе рассказывал, кто и когда меня обратил, — недоуменно щурится Дарэл.
— Да это не то! Я имею в виду мелочи всякие, там, что любишь, предпочтения всякие и тому подобное.
— Тогда спрашивай, — Дарэл лучезарно улыбается.
— Ну... Какую кровь ты любишь? — наконец, помявшись, спрашивает Лориан.
— Смесь первой и второй, обе с положительным.
— А... Чем положительным?
— Резусом, — пожимает плечами Дарэл. — Хотя, среди моих братьев подобные вкусы считаются немного вульгарными... Но мне нравится.
Лориан задает еще несколько подобных вопросов. Дарэл, отвечая на них, внутренне веселится: стремление Лориана узнать о нем как можно больше и та прямота, с которой он добивается этой цели, одновременно смешны и умилительны. Тут Лориан приглушенно хихикает, и Дарэл удивленно смотрит на него.
— Ой, не могу... Ты просто так естественно обо всем этом говоришь, что... Ну мне как-то смешно, — выдавливает из себя Лориан между приступами смеха. — Ты ведь не обиделся?
— Ни капли, — улыбается Дарэл в ответ, приподнимаясь, чтобы потрепать Лориана по волосам. Мягкие светлые волосы под рукой...
Внимание Лориана к его предпочтениям льстит и греет душу, но Дарэл точно знает, что про одно свое увлечение он промолчит. Про свое влечение к Лориану он ему никогда не расскажет. Он слишком дорожит тем светом, который дарит ему Лориан, как другу, чтобы допустить хотя бы возможность потерять его по собственной вине.

Название: Мечты живых
Автор: fandom Pehov 2014
Бета: fandom Pehov 2014
Размер: драббл, 363 слова
Пейринг/Персонажи: Проповедник
Категория: джен
Жанр: драма
Рейтинг: G
Краткое содержание: о чем мечтал Проповедник при жизни?
Примечание: цикл "Страж"
Для голосования: #. fandom Pehov 2014 - "Мечты живых"

— Pater noster, qui es in caelis, sanctificetur nomen tuum... — привычные слова молитвы гладко соскальзывали с языка. Можно было даже не задумываться: они звучали в деревенской церквушке столько раз, что уже впитались в камни, из которых были сложены стены.
Воскресная проповедь всегда заканчивалась этой молитвой. Отец Герард уже давно выучил весь ритуал наизусть.
- ...sed libera nos a malo. Amen, — дочитал он молитву.
— Amen, — нестройным хором откликнулись жители деревни и потянулись к выходу. Ему даже не нужно было смотреть на них, чтобы сказать, кто выйдет первым, кто споткнется, а кто задержится у двери. Он наблюдал это уже второй десяток лет, с тех пор, как его, не самого плохого выпускника семинарии в Руже, указом кардинала отправили в это Богом и людьми забытое место.
— Святой отец, — одна из прихожанок, Лотта, стояла перед ним, комкая в руках край передника.
— Да, дитя мое? — несмотря на то, что отец Герард не желал этого назначения, он считал, что не имеет права пренебрегать своими обязанностями.
— Я... Я согрешила, святой отец, — Лотта вскинула голову, в ее глазах блестели слезы.
— Ну, успокойся. Бог милостив к заблудшим душам, вставшим на путь покаяния. Исповедь смоет с твоей души этот грех, — говоря это, он гадал, что же могло стрястись, что подвигло своенравную Лотту придти на исповедь.
— Идемте, святой отец, идемте, — едва не вцепившись ему в руку, Лотта потащила отца Герарда в сторону кабинок для исповеди.
...Все оказалось куда уж прозаичней. Девушку, должно быть, решил напугать кто-то из ее приятелей и, прикинувшись темной душой, с воем выскочил ей навстречу. А та приняла его за настоящего демона и подумала, что это воздаяние за ее грехи.
Отец Герард вздохнул и потер кончик носа. Видно, его удел — до скончания века прозябать здесь, слушая подобные небылицы всех мастей.

— При жизни я все-таки был преизрядным глупцом, — заметил Проповедник, стоя за плечом Людвига.
— Да? И почему же? — рассеянно спросил Людвиг. В этом лесу что-то было нечисто, и его рука сама собой легла на рукоять кинжала.
— Даже в почтенном возрасте мне хотелось приключений, — вздохнул он, — А, получив их, я осознал, что зря я об этом мечтал.
Людвиг хотел что-то ответить, но тут из зарослей выпрыгнуло Пугало, перемазанное чужой кровью. Пора было убираться отсюда, и Проповедник поспешил за Людвигом, мысленно повторяя: «Приключения? Путешествия? Нет, упаси Господь!»

Название: Воспоминания о солнце
Автор: fandom Pehov 2014
Бета: fandom Pehov 2014
Размер: мини,1004 слова
Пейринг/Персонажи: Дарэл | Лориан
Категория: джен, пре-слэш
Жанр: ангст
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: по заявке.
Примечание: цикл "Киндрэт"
Для голосования: #. fandom Pehov 2014 - "Воспоминания о солнце"

На похоронах Дарэл не был уже очень, очень давно. Кажется, еще когда он был человеком, в детстве, он был на похоронах дедушки, но с того времени он не запомнил почти ничего. Связной картины не осталось: только память о ярко-синем небе, и холоде ранней весны, и о том, как гнусавил маленький священник, читая непонятную тарабарщину, после которой надо было перекреститься и склонить голову. Дарэл тогда был хорошим мальчиком и сделал все как положено.

После встречи с Флорой он и думать забыл про человеческий ритуал погребения мертвых. С семьей он давно порвал, а у вампиров похорон не бывает вовсе. Да и зачем они? Помпезные и огромные склепы и гробницы были хороши и внушительны только для живых людей, которые не видели течения тысячелетий, не понимали, что через сотню-другую лет все их попытки увековечить себя обратятся в прах, а потомки даже и не вспомнят, что под этой могильной плитой лежит их предок.

С нынешними же человеческими обычаями у Дарэла и подавно не ладилось. Конечно, он легко приспосабливался к людям и обстоятельствам, но то в большей степени была заслуга его даханаварского обаяния, а не его знания людей. А на обаяние он сейчас рассчитывать не мог: слишком неустойчивым было его душевное состояние, так что в любой момент он мог сорваться.

Известие о смерти Лориана было ожидаемым, но все равно у Дарэла похолодело в груди, когда он открыл конверт с приглашением на похороны. «Так должно было случиться», — повторял он себе, невидящими глазами глядя в стену, на которой — он точно помнил — Лориан в самом начале их знакомства, еще подростком, нашел нацарапанные латинские фразы. «Да, должно было», — увесистый бронзовый подсвечник с грохотом покатился по полу, покрывая его каплями воска. Казалось бы, Дарэлу, прожившему уже полторы сотни лет, не впервой терять близких — и людей, и киндрэт — , но отчего именно известие о смерти Лориана отозвалось болезненным уколом в сердце?

Вопрос был в большей степени риторическим. Дарэл знал, что дело тут в их с Лорианом близости, в доверии, в открытости, которые всегда были неизменными спутниками их общения. После апокалипсиса в Столице и отъезда Лориана Дарэл старался погрузиться в дела с головой, заниматься восстановлением отношений между кланами и заново создавать бастионы, отгораживавшие мир людей от мира киндрэт. Не думать о мальчишке, к которому он успел так сильно привязаться. Конечно, привязанность не стала для него новостью: первым её со своей всегдашней проницательностью заметил Кристоф еще после первой Витдикты. Он сказал это безукоризненно вежливым тоном, стягивая медицинские перчатки, испачканные в очередной могильной дряни — какой именно, Дарэл никогда не стремился знать, потому что дружба дружбой, а в секреты некромантов лезть — последнее дело. На высказывания кого-то вроде Миклоша или Эрнесто Дарэл попросту не обратил внимания: те преследовали цель его задеть и могли наговорить с три короба самых разнообразных оскорблений ему лично, его друзьям и его клану в целом.

Но после того, как Лориан покинул Столицу, и безукоризненно вежливая реплика Кристофа, и злые выпады Эрнесто стали вспоминаться чаще, но Даэрл только отмахивался от них, словно от назойливых мух, мешающих работать. Видя непривычную сосредоточенность Дарэла, обычно не особо старавшегося, Фелиция понимающе улыбалась, но ничего не говорила: для нее причины были кристально ясны, но лишний раз злить сканэра, заводя о них разговор, не следовало. Так продолжалось почти пять лет.

Проходя по мосту, он заметил человека, стоящего у перил, и его посетило чувство, что так уже было: ночь, мост, неожиданная встреча. Человек обернулся, и Дарэл узнал Лориана. Темнота скрадывала черты лица, но ощущения от мыслительного контакта были теми же, что и пять лет назад, — солнечный свет и тепло. Дарэл застыл посреди моста, стараясь впитать в себя как можно больше этого ощущения.

— Здравствуй, Дарэл, — Лориан обернулся к нему и протянул руку для приветствия. Скомканный, пустой, бессмысленный разговор в баре, какие-то рассказы про семью, учебу, поиск работы... Дарэла не покидало ощущение, что все это просто наносная мишура, что на самом деле Лориан просто дает ему возможность еще раз ощутить, как солнечный свет прикасается к душе и наполняет ее до краев.
— Пожалуй, я останусь в Столице, — Лориан задумчиво барабанил пальцами по столу, выстукивая мотив прилипчивой песенки.

С тех пор и началась новая страница их взаимоотношений, ставших теперь еще более близкими, чем прежде. К счастью, Миклош тогда отправился куда-то на север и не мог отпустить пару-другую шуток насчет предпочтений Дарэла, а Кристоф и Фелиция были достаточно деликатны, чтобы «не замечать», с кем он проводит большую часть свободного времени. И достаточно внимательны, чтобы не требовать от Дарэла немедленно явиться к ним по ночам.

— Ему так будет спокойнее, — пожимала точеными плечами Фелиция, и Кристоф согласно кивал: в этом вопросе он с мормоликаей сходился полностью. Да и сам еще не забыл, с какой яростью Дарэл защищал Лориана и от асиман, и от Основателя, и не имел никакого желания проверять, что окажется для Дарэла важнее: дружба или любовь.

Уже несколько десятилетий спустя Дарэл и Лориан, ставший вполне успешным человеком, продолжали все так же близко общаться. Приятели Лориана только посмеивались, строя насчет Дарэла самые невероятные теории, но в последнее время ему было не до глупых человеческих выдумок. Чутьем киндрэт Даэрл чувствовал, что отпущенное им время подходит к концу, что солнечный свет, прежде бивший из души Лориана щедрым теплым потоком, начинает слабеть и скоро угаснет совсем. Несмотря на то, что это было вполне естественно, Дарэл никак не мог избавиться о глупой, детской обиды. Точно такие же чувства он испытывал к Флоре. И пусть все заверения разума в том, что смерть Лориана, да и смерть Флоры, были вполне логичны, они не могли заглушить голос сердца.

«Мы выносим их на солнце», — вспомнились собственные слова из давнего разговора с Эдуардом, человеком, влюбленным в Флору. Даэрл поднял голову и еще раз пробежал взглядом по строкам письма. «Уважаемый господин Эриксон.... Имеем честь... Соболезнуя... Погребение...». Пустые слова, что и говорить. Дарэл не хотел, чтобы воспоминания о мрачном кладбище и сырой могильной земле примешивались к его воспоминаниям о Лориане, который был для него источником человеческой радости и солнечного света — не больше и не меньше.

Обрывки приглашения медленно упали на пол. Дарэл подобрал их и отнес в мусорную корзину. Потом поднял упавший подсвечник. Несмотря на поселившуюся в груди слабую боль, надо было учиться жить дальше. И бережно хранить в глубине души воспоминания о солнце — подарок, который Лориан, сам того не зная, оставил Дарэлу.

Название: Пламенная
Автор: fandom Pehov 2014
Форма: клип
Пейринг/Персонажи: Гинора Рэйли/Шалв.
Категория: гет.
Жанр: драма.
Исходники: аудио: Qntal - "Flamma"; видео: фильмы "Капитан Алатристе", "Безумие любви", "Бандитки".
Рейтинг: PG-13.
Продолжительность и вес: 1:28, 13,6 Мб.
Примечание: по тетралогии "Ветер и искры". Шалв - Огонек Тальки, погибший во время Темного мятежа.
Для голосования: #. fandom Pehov 2014 - "Пламенная"

Пламенная from Fandom Pehov on Vimeo.

Название: В глаза
Автор: fandom Pehov 2014
Бета: fandom Pehov 2014
Размер: мини, 1004 слов
Пейринг/Персонажи: Митифа Данами, Тальки Атруни, Аленари рей Валлион, Тиа ал'Лланкара, Гинора Рэйли, Лей-рон, Рован Ней, Ретар Ней
Категория: джен
Жанр: символизм
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: что можно увидеть, посмотрев в глаза Проклятым?
Примечание: цикл "Ветер и искры"
Предупреждения: много глубинного смысла
Для голосования: #. fandom Pehov 2014 - "В глаза"

Если взглянуть в глаза Митифе, то она поспешно отведет их и опустит взгляд. Но если все-таки поймать момент, когда в светло-серой глубине, прикрытой пушистыми черными ресницами, будет еще что-то кроме стеснения, то можно увидеть...

...лодку.
Рыбачье суденышко взбирается с волны на волну. Вверх-вниз. Вверх-вниз. Небо тяжело нависает громадами серых туч над морем, холодный ветер швыряет в лицо пригоршни мелких ледяных брызг. В лодке тяжело пахнет солью и рыбой, на дне стоят несколько корзин с недавним, еще дергающимся уловом. Второпях ободранные о лежащую здесь же грубую сеть чешуйки блестят мелкими серебряными монетами. Серо-стальной вал на миг встает перед лодкой и тут же обрушивается на палубу, переворачивая корзины с рыбой и смывая часть улова обратно в воду. Серо-стальное море играет с лодкой, то подбрасывая ее, то отпуская: вверх-вниз, вверх-вниз.
Встретитесь взглядом со ставшими почти прозрачными к старости, прикрытыми морщинистыми черепашьими веками глазами Тальки - она только добродушно улыбнется: мало ли какая блажь кому в голову взбредет, уж она их много перевидала. Но если внимательно смотреть поверх стакана с мятным шафом, держа в руке заботливо предложенный ею пирожок, то, может быть, станет виден...

...ручей.
Узкий поток воды несется по серым камням, оглаживает их лаской, осыпает прозрачными каплями, в которых пляшет радуга. Цветы по берегам тоже гнутся под тяжестью хрустальных брызг, опускающихся на их лепестки. А если пройти немного дальше по течению, то станет виден крохотный островок, такой, что и ступить некуда, посреди которого горделиво качают головками несколько царственных темно-фиолетовых ирисов. А ручей все бежит дальше, увлекая за собой певучим говором воды, не замечая ни островка, ни ирисов.
Почувствовав ваш взгляд, Тиа только гордо встряхнет волосами и прищурит карие глаза с пляшущими в глубине золотистыми то ли крапинками, то ли искрами. Не хочет она вас разглядывать. А если все-таки поймать уже рассерженный взгляд, то можно, нырнув поглубже, сквозь злость и раздражение рассмотреть...

...костер.
Рыжие языки пламени разгоняют непроглядную бархатисто-черную тьму, поднимаются на мгновение и тотчас же опадают, с тихим треском облизывая наполовину прогоревшие, светящиеся рубиново-алым изнутри поленья. Если поворошить самую середину костра палкой, то выскочит сноп искр, взмывающих высоко, словно крохотные звезды в чернильной тьме. Огонь распускается ярким, слепящим глаза цветком с колеблющимися от малейшего дуновения ветра лепестками. Тепло одновременно манит протянуть руки поближе и отталкивает, превращаясь в жар, грозящий опалить и сжечь кожу, словно сухой лист, и оставить след — темное пятно ожога.
Рован презрительно скривится и брезгливо отвернется, почувствовал ваш взгляд. «Не хватало еще, чтобы меня какие-то слизняки рассматривали», — скажет вам весь его вид. Но, если взглянуть сквозь ресницы, так, чтобы он ничего не заметил, то в темно-карей глубине можно уловить блеск...

...сабли.
Оружие тяжело взмывает и с глухим уханьем опускается, раня чужие тела. Руки удерживают его обманчиво легко, едва ли не кончиками пальцев, и только мастера знают, какой муштры и невероятного напряжения в фехтовальном зале стоит эта словно бы естественная небрежность. С лезвия, изогнутого молодым полумесяцем, течет теплая кровь, тяжелыми каплями падающая на землю и на металл доспеха, засыхающая там причудливыми багровыми и коричневыми потеками. Сабля, уже заботливо отмытая и вытертая, с тихим постукиванием касается поверхности брони, на солнце загораясь опаснейшей из молний, сверкающей среди кровавых пятен.
Ретар только солнечно улыбнется, увидев вас, и, может быть, спросив что-то вроде: «Что случилось?» - увлечет в приятный и необременительный для обоих собеседников разговор ни о чем и одновременно обо всем, какие умеет вести только он. Если же не ответить и посмотреть еще раз, пытаясь проникнуть сквозь стену добродушия, то станет видна...

...статуя.
Стоящая у заброшенной садовой дорожки, с уже заметными приметами безжалостного времени: камень выщербился, лица не узнать, видна только улыбка, постамент тоже пошел трещинами, таблички, сообщавшей, кто изображен, нет и в помине. Осталась узнаваемой только фигура: женская, одетая в старинное платье и стоящая с гордо поднятой головой. Она видела многое: около нее встречались влюбленные, шептавшие друг другу слова нежности, около нее убивали, по приказу и в порыве слепой ярости, около нее играли дети, забиравшиеся на ее постамент. Но она молчит и улыбается так же таинственно, как и в тот день, когда была здесь поставлена.
Аленари даже не повернется к вам, а взглянет на посмевшего помешать ей искоса, запоминая. Только слегка прищурятся синие глаза в прорезях маски из гроганского серебра, слегка руки сожмут подлокотники кресла, слегка дрогнет прядь серебристых волос у виска. Но за этим «слегка», если немного подождать, можно увидеть...

...снег.
Крупными хлопьями он падает на землю, укрывая черноту. Скоро уже все вокруг заполнено этим цветом так, что глазам больно, и на фоне этой почти праздничной белизны неестественно искривленными, черными силуэтами выделяются ветви деревьев .Они сплетаются в угловатый, изломанный узор, напоминающий паутину, натянутую под небом, с которого все падают и падают белые крупинки, скрывающие окружающее, словно за стеной плотной ваты — кричи, не кричи, не услышат. Снег укрывает тончайшей кружевной пелериной, обжигающе прикасается к коже, манит обманчивой мягкостью и теплом, за которыми таится смертельный холод.
Лей смотрит на вас твердо и прямо, ему неинтересны ухищрения и попытки что-то скрыть. Водянисто-голубые глаза в окружении рыжих ресниц, кажущихся странно короткими, обшаривают человека с ног до головы. Лей запоминает каждого: привычка северянина, привычка телохранителя, привычка Огонька, — и никто не решится спросить, какой же из этих трех привычек здесь больше. Но если все-таки посмотреть чуть подольше, то за цепкостью взгляда откроется...

...скала.
Серый камень ничто не может сдвинуть с места. Он настолько сроднился с тем местом, где лежит, что его не скинет отсюда ни лавина, ни ураган, ни люди. Скале все равно, сечет ли ее ледяная крошка бурана, обвивает в удушающем объятии плющ или касается резцом камнетес. Она останется там, где была всегда, а остальное пройдет, так, как прошло за много тысячелетий до этого.
Гинора, почувствовав взгляд, открыто улыбнется и вопросительно склонит голову, поймав солнечный блик рыжими, словно мед огнепчел, волосами: мол, у вас ко мне дело? Только в глазах, ярко-зеленых, как молодая листва по весне, промелькнет что-то, а если и удастся поймать это мимолетное то ли выражение, то ли что, то можно увидеть...

...солнце.
Лучи ласково оглаживают кожу, опутывая тонкой золотистой паутиной, высвечивая каждую витающую в воздухе пылинку и падая на только-только разведенные краски в углу, заставляя их маслянисто блестеть. Солнце показывает силу своего жара постепенно, поначалу лишь едва заметными намеками предупреждая неосторожных, что за судьба ждет попытавшихся стать к нему слишком близко.

Название: Не удержишь
Автор: fandom Pehov 2014
Бета: fandom Pehov 2014
Размер: драббл, 384 слова
Пейринг/Персонажи: Тиа ал'Лланкара
Категория: джен
Жанр: ангст
Рейтинг: G
Задание: Поднял уровень крутизны
Краткое содержание: иногда Тиа очень волнует ее "искра"
Примечание: цикл "Ветер и искры"
Для голосования: #. fandom Pehov 2014 - "Не удержишь"

Новая сила манит. Невиданная ранее яркость и сияние «искры» отдаются приятным покалыванием в кончиках пальцев. Даже то, что она не может этого показать, не может проявить свои новообретенные способности, которыми среди ее соучеников обладают очень и очень немногие, не портит торжества Тиа. Она просто знает, что сейчас ей достаточно даже простейшего плетения из тех, которым тайком учил ее Ретар, чтобы все окружающие Ходящие поняли, кто находится рядом с ними. Но это будет неосмотрительно, и Тиа пока что утешается грезами о своей будущей власти. В этих мечтах сияние «искры» всегда еще ярче, и Тиа чувствует себя так, будто голыми руками приручила уйга, и тот теперь покорно лежит у ее ног, по малейшему приказу готовый кинуться на того, кого она укажет. Это приятно будоражит.
Позже, много позже такая сила становится привычной, и то, что раньше вызывало у нее трепет, кажется обыденным действием, на которое, как она знает, способна не она одна, а некоторые из тех, кто способны, даже превосходят ее в мастерстве. Прикосновение к «искре», хоть и пылающей так же ярко, как и раньше, уже не приносит прежнего удовлетворения, а тело не дрожит натянутой струной в осознании собственного могущества, когда, кажется, ты способен превзойти хоть Скульптора, хоть самого Мелота.
Тиа не знает, почему так происходит, но в душу закрадываются подозрения, что где-то она поступила не так. Была то ли слишком мягкой, то ли слишком жесткой со своей искрой, и теперь тот уйг, которого она мечтала приручить, стал просто ее вещью, готовой выполнять приказ, но только за страх, не за совесть. Тиа думает, что Ретар мог бы помочь. Он всегда мог подобрать правильные слова для всех, смог бы и в этот раз. Но Ретара нет уже пятую сотню лет, и Тиа упрямо борется то ли со своей искрой, то ли с самой собой, пытаясь понять, куда делось то ощущение силы, пламени на ладонях, которое она чувствовала, только приняв темную «искру», постепенно ставшую темным пламенем?
Она знает, что пламя в руках не удержать, но все же упрямо верит, ищет средства, будто это может вернуть ей все, что было тогда, до Темного мятежа, когда ее мир, мир Тиа ал’Лланкары, которую еще никто не звал Тиф, был светел и прозрачен, прозрачнее воды в горном ручье, а в душе еще бушевали настоящие чувства, а не нынешнее их подобие, среди которых искренней она может назвать лишь ненависть. Да и то не всегда.

Название: Заигрался
Автор: fandom Pehov 2014
Бета: fandom Pehov 2014
Размер: драббл, 284 слова
Пейринг/Персонажи: Ретар Ней
Категория: джен, гет
Жанр: драма
Рейтинг: G
Краткое содержание: Ретар никогда не думал об этом всерьез.
Примечание: цикл "Ветер и искры"
Для голосования: #. fandom Pehov 2014 - "Заигрался"

— Не заиграйся, — говорила ему мать, отпуская к другим детям. Тогда он приходил домой поздно вечером, перепачканный хуже демона из Бездны. Нет, конечно, он помнил слова матери, но обычно, ввязываясь в очередное мальчишеское озорство или драку, Ретар не считал, что он заигрывается. Даже когда случайно поджигает стог сена — так впервые проявилась его «искра», — он так не думает.

— Смотри там, с плетениями не заиграйся, — предупреждал его Шалв в Радужной Долине, когда Ретар по ночам крался в библиотеку. Тысячи и тысячи фолиантов манили к себе и соблазняли знаниями, запечатленными на хрупком желтоватом пергаменте. Когда во время одной из таких вылазок его ловит наставница Гинора Рэйли, Ретар чувствует укол сожаления, но все равно не считает, что его поступок — это чересчур.

— Не смей шутить с темной «искрой»! Это не та вещь, с которой можно играть! — Гинора возмущенно швыряет на стол мольберт, пачкая руки смесью красок. Ретар не понимает ее возмущения и следит, как над темно-зеленой, слово болотная тина, краской, сделанной на меду, кружит оса.

— Ты поосторожней с чувствами Тиа. Не заиграйся там с ней, а то мало ли что... — хватает его за рукав Рико. Ретар только кивает. До знакомства, его не особо привлекала южная красота Тиа, да и характером она не выделялась. Строптива, но легковерна — мало ли таких учится? Целуясь с Тиа в доме, где когда-то открывались врата в Бездну, Ретар не думает, что игра с чужими чувствами превратилась в нечто большее.

— Не вздумай заигрываться с Соритой. Ты понял? — голос Тальки холоднее льда на вершинах Облачных пиков. Ретар кивает. И, ввязываясь в сражение вместо одного удара в спину, не считает, что он нарушил приказ Тальки.

Только отпуская Тиа и в последний раз перебирая в памяти плетения перед боем с Ходящими, Ретар понимает, что на этот раз он все-таки заигрался.

@темы: Пехов, ФБ, фики

Название: Улыбалась
Автор: fandom VALVE 2014
Бета: fandom VALVE 2014
Размер: драббл, 290 слов.
Пейринг/Персонажи: Челл | ГЛэДОС.
Категория: джен, пре-фэмслэш.
Жанр: ангст.
Рейтинг: G.
Краткое содержание: Челл спрашивает о странном.
Примечание: по игре Portal. Легкое психическое расстройство у одного персонажа.
Для голосования: #. fandom VALVE 2014 - "Улыбалась"

Челл смеется. Заливисто, не заботясь о том, что ее могут услышать.
- Представляешь, мне снилось, что было солнечно! Я, конечно, уже не помню, как выглядит солнце, но все равно - это было очень приятно. А еще я повстречала там тебя, только ты была совсем как человек. А, может, ты на самом деле и есть человек? Признайся!
Слова эхом разносятся по пустым коридорам. Турели, скрипя сочленениями, поворачиваются, пытаясь определить источник звуковых волн, но Челл все равно. Она смеется и разговаривает с ГЛэДОС.
- Да… Ты там была странная, но красивая. Вся в сером. И не улыбалась. Ты и тут не слишком-то улыбаешься, но там это было очень заметно. Хотя, может, я чего-то не поняла. Скажи, ты тогда улыбалась или нет?
Челл поднимает голову, будто ГЛэДОС из сна стоит перед ней, и можно посмотреть в глаза, поискать, нет ли там ответа.
Глухо грохочут прессы где-то в глубине здания. Куртку Челл скинула на пол, и она наполовину закрыла надпись про тортик, так что из-под оранжевого рукава высовывается только кусок со словом "ложь".
- Нет, это не могла быть ложь. Я знаю, когда лгут, обычно, наоборот, улыбаются. Да, верно?
Каменный пол неприятно холодит спину. Челл ложится на него, укрывается курткой и сворачивается клубком – надо немного поспать. Портальная пушка лежит у стены и указывает дулом прямо на наклейку с кубом-компаньоном.
Повернувшись на правый бок, Челл засыпает. И не чувствует, как по ее телу шарят холодные механические щупы.

ГЛэДОС разворачивает файл, где ведет журнал эксперимента, и педантично вносит туда текущие наблюдения:
"Подопытная неадекватна. Не реагирует на стандартные стимулы. Имеются навязчивые сны, проявляются признаки слабой деменции либо вялотекущего шизотипического расстройства.
Рекомендация: усыпить подопытную и переместить в медблок с целью коррекции психики".
Поворачиваясь к Челл, лежащей на сверкающей хромом койке, ГЛэДОС неожиданно даже для себя произносит:
- Да. Улыбалась. Только ты не заметила.

Название: Вне наблюдения
Автор: fandom VALVe 2014
Бета: fandom VALVe 2014
Размер: драббл, 437 слов
Пейринг/Персонажи: Челл
Категория: джен
Жанр: бытовая зарисовка
Рейтинг: R
Краткое содержание: иногда Челл просто необходимо отсутствие наблюдения
Примечание: канон — Portal
Предупреждения: мастурбация
Для голосования: #. fandom VALVe 2014 - "Вне наблюдения"

Камера наблюдения с тихим стуком падает на пол. Из невидимых динамиков звучит стандартная фраза ГЛэДОС про лабораторное оборудование, но Челл не обращает на нее никакого внимания — все равно за ней ничего не последует, так зачем лишний раз дергаться?
Турель с тихим скрипом поворачивается в сторону Челл, скрипя сочленениями и шаря по стенам тонким ярко-красным лучом. «Как кровь», — приходит неожиданное сравнение. Но пока что не время ее обезвредить. Прямо под сбитой камерой часть панелей, которыми обшиты стены, выступает вперед. Проходя мимо лежащей на полу камеры, Челл не может удержаться от того, чтобы не толкнуть легонько ногой теперь бесполезную груду металла и микросхем. В душе возникает чувство странного мстительного торжества и предвкушения. Сейчас ее никто не увидит — ни одна камера, ни одно устройство слежения вездесущей ГЛэДОС.
Пригнувшись, Челл пролезает под трубой и оказывается в изнанке испытательного комплекса. Там, где грязно, на полу валяются пустые банки из-под консервов и чашки, темные стены, исписанные бесконечным «Тортик — ложь»… Где-то здесь находится выход из лаборатории. Она в этом уверена, как и в том, что когда-нибудь его найдет.
Но сейчас ей не до раздумий о ее будущем побеге. Отложив портальную пушку в сторону, Челл садится прямо на пол и аккуратно ведет вниз застежку оранжевой куртки. Почему-то воздух здесь оказывается более холодным, чем в остальной лаборатории, и она передергивает плечами, чувствуя одновременно ледяное прикосновение стены к голой спине и обдувающий ее поток прохлады. Куртка отлетает в сторону, нелепым ярким пятном застывая на полу. Челл закрывает глаза — так легче представлять. Одной рукой она ласкает свою грудь прямо сквозь майку — медленными круговыми движениями, мягко касаясь соска, перекатывая его между пальцами, слегка надавливая, чувствуя, как внизу живота разливается такой знакомый и приятный жар; второй — тянется к застежке штанов. Челл неуклюже ерзает, пытаясь стянуть их хотя бы еще немного, чтобы не сковывали движения.
Она раздвигает ладонью темные, слегка курчавящиеся волоски в паху, медленно, пока что только одним пальцем отодвигая кожистую складку и не прекращая ласкать грудь. Теперь — глубже, палец послушно ощупывает плоть, словно нарочно медля с прикосновением к бугорку, обводя вокруг него постепенно сужающиеся круги. Челл запрокидывает голову назад, закусывая губы и елозя головой по стене. Волосы смешно растрепались, одна прядка виснет перед закрытыми глазами, слегка щекоча веко. Движения становятся сильнее, и Челл немного ускоряет темп, слыша тихое влажное чмоканье, и стараясь развести ноги пошире, забыв о том, что они связаны штанами.
Разрядка приходит почти ожидаемо — Челл сначала сжимается в комок, а потом медленно расслабляется, чувствуя, как тело наполняет странное ленивое томление. У стены валяется кусок какой-то тряпки. Одевшись, Челл подбирает его и вытирает испачканные влажным пальцы. Портальная пушка привычно ложится в руку. Надо идти дальше, к новым испытаниям, к желанному и недостижимому побегу.

Название: Согласно программе
Автор: fandom VALVe 2014
Бета: fandom VALVe 2014
Размер: драббл, 401 слово
Пейринг/Персонажи: Челл/ГЛэДОС
Категория: фэмслэш
Жанр: драма, флафф
Рейтинг: R
Краткое содержание: ГЛэДОС ведет новую программу испытаний
Примечание: канон — Portal
Для голосования: #. fandom VALVe 2014 - "Согласно программе"

Журнал ведения программы испытаний

Начат: хх.хх.xxxx
Закончен: …

Используемое оборудование: инструменты и предметы лабораторий № 5/22 — 5/37, инвентарные номера 376468 — 482199 (см. список в Приложении 1)

Объект эксперимента: подопытный № 1498

Цель эксперимента: проверка реакции подопытного на относительно нестандартные обстоятельства существования с последующей возможной адаптацией с симуляцией возможности побега как показателем успеха эксперимента.

№ 1

Дата зашифрована. Время зашифровано

Перенесение подопытного в новые условия прошло успешно. Зафиксирована адекватная реакция в виде удивления. Этап привыкания к новым жизненным обстоятельствам пройден, физиологические реакции протекают должным образом. Отмечено незначительное прибавление веса.

№ 2

Дата зашифрована. Время зашифровано

Начаты новые испытания. Принципиальное отличие — возвращение подопытного в прежние условия после прохождения каждой камеры. Лимит камер — одна в день. Целесообразность метода доказана исследованием под грифом D45/2262, копия которого прилагается к журналу испытаний.
Зафиксированы незначительные признаки подавленности, возможная причина — недостаток времени на адаптацию. Рекомендация: не предпринимать никаких действий, вести испытания прежним порядком.

№ 3

Дата зашифрована. Время зашифровано

Произошла поломка оборудования, причины: перебои в работе генератора электроэнергии. Оценочное время на восстановление: три дня.
Испытания приостанавливаются по техническим причинам.

№ 4

Дата зашифрована. Время зашифровано

Во время отсутствия испытаний состояние подопытного становится более неадекватным. Проявляются безразличие, безучастность к окружающему, отсутствие стремления к какой-либо деятельности, возможны слуховые галлюцинации.
Рекомендация: прервать испытания по причине неадекватности подопытного, чтобы подвергнуть его всестороннему медицинскому обследованию, согласно действующему протоколу исследований Aperture Science.

№ 5

Дата зашифрована. Время зашифровано

Реакции подопытного становятся психически неадекватными. Ярко выраженный интерес к проводящему эксперимент, выражающийся невербальными методами.
Согласно исследованиям предыдущих лет, причиной подобного может стать сексуальное влечение подопытного к экспериментатору.
Рекомендация: удовлетворить влечение подопытного доступными методами. Результат подшивается к журналу испытаний в качестве дополнительного эксперимента.

№ 6

Дата зашифрована. Время зашифровано

Результаты дополнительного эксперимента удовлетворительны. Подопытная стандартно реагирует на стимуляцию чувствительных зон. Согласно проведенным испытаниям, у данного экземпляра к ним относятся шея (медленные круговые движения), плечи, грудь, в особенности соски (стимуляция проводится с использованием двупалых манипуляторов, необходимое действие — вращение с отклонением не больше 25 градусов от оси), нижняя часть живота (гладкие манипуляторы типа «ладонь»), лобок и клитор (рекомендуется использовать мягкое сверло без режущих насадок).
В ходе испытания было выяснено, что в медицинской карте подопытной имеются огрехи. Внесены соответствующие изменения в раздел о половом здоровье.

№ 7

Дата зашифрована. Время зашифровано

Предыдущая стимуляция не дала желаемого результата. Неадекватность подопытной выражается в вербальных реакциях, не прописанных в регламенте эксперимента. Основной мотив — влечение к экспериментатору. Предыдущий способ признан неэффективным.
Рекомендация: переместить подопытную к экспериментатору для попытки вербализации проблем подопытной.

№ 8

Даты нет. Времени нет

У нас с Челл все будет хорошо.

Название: Реплики GLaDos
Автор: fandom VALVe 2014
Форма: кроссворд
Пейринг/Персонажи: GLaDOS
Категория: джен
Рейтинг: G
Исходники: текст игр Portal и Pоrtal 2
Примечание/Предупреждения: канон - Portal и Pоrtal 2. Для перехода к кроссоворду в новом окне нажмите на картинку. Слова в соответствующие ячейки вводятся в той же грамматической форме, в которой они стоят в фразе
Для голосования: #. fandom VALVe 2014 - "Реплики GLaDOS"

@темы: ФБ, фики, Portal

Предмет особой гордости номер раз. Ачивка подходит почти идеально. После написания был сделан вывод, что миди - точное перебор с формой для меня. Во всяком случае, после этого я слегка напоминала медузу на жаре.



Название: Незнакомец
Автор: fandom Pehov 2014
Бета: fandom Pehov 2014
Размер: миди, 4016 слов
Пейринг/Персонажи: Гаррет, Ричард Окделл, Вальдер
Категория: джен
Жанр: приключения, кроссовер
Рейтинг: G
Краткое содержание: иногда миры играют странные шутки с Танцующими
Примечание: цикл "Хроники Сиалы"
Предупреждения: частичное AU в развитии сюжета, начиная с седьмой главы "Вьюги теней". Кроссовер с  fandom OE 2014
Для голосования: #. fandom Pehov 2014 - "Незнакомец"

В Храд Спайне почему-то всегда тянет в сон. Обволакивающие и вечные пустота, тишина и темнота обманчиво успокаивают, обещая безопасность и вселяя ложную уверенность в том, что за несколько часов сна тебя никто не тронет. Вот только поддавшиеся этой уверенности обычно из Храд Спайна не возвращаются. Если не найти хоть мало-мальски укромного места, а устроиться в первом попавшемся закутке коридора или на крышке саркофага, то, скорее всего, незадачливый путник проснется, ощутив на своей шее когти или зубы кого-нибудь большого и голодного. Гаррет, в отличие от подобных неосмотрительных личностей, предпочитал заглянуть за все углы около места, где он собирался поспать, и проверить, нет ли там чего-то подозрительного. Единственный раз, когда он изменил этому правилу, был после лабиринта Пятой руки и Волоса Нирены. Еще бы, сначала четыре часа бродить по длинным извилистым коридорам, освещенным только неверным светом факелов, а потом проползти по тонкой каменной нитке тридцати с лишком ярдов длинной! Тут уж кто угодно умотается, так что, с облегчением рухнул наконец на площадку, в которую упирался Волос, Гаррет кое-как отряхнулся и тяжело привалился к стене, обещая себе, что сейчас немного посидит, переведет дыхание и отправится дальше. Но усталость оказалась так сильна, что вскоре он заснул там же, где сидел, крепко прижав к себе сумку с эликсирами.
Проснулся он внезапно, словно кто-то в бок толкнул. «Ну и хорош же ты, Гаррет, заснуть на краю бездны, да еще и не свалиться», — мысленно сказал он себе. Оставалось только возблагодарить Сагота за такую удачу и порадоваться тому, что сам Гаррет не имел привычки вертеться во сне. Он достал карты Храд Спайна и углубился в них, пытаясь проложить маршрут по лабиринту Сорок Третьей руки. Наконец-то прикинув, как идти, он встал, поправил сумку, подтянул перевязь с арбалетом и, достав «огонек», шагнув в лабиринт. Тот оказался до безумия похож на своего брата-близнеца на другом конце Волоса Нирены, разве что стены были обработаны еще грубее, а так все то же самое. Негаснущие тысячелетиями факелы, темные провалы неожиданных поворотов и коридоров, темнота и абсолютная тишина, которую нарушал только едва слышный шорох подошв по каменному полу.
Внезапно из соседнего коридора на Гаррета явственно повеяло опасностью. Туннель выглядел точно так же, как и другие, разве что факелов было поменьше и участки стен между ними тонули в кромешной мгле. Но за годы воровства Гаррет приучился доверять своему чутью: оно не раз спасало его от того, чтобы попасть в самые крупные переделки. Ну, за исключением нынешнего похода за Рогом Радуги, тут-то он влип под фанфары, как говаривал Кли-Кли. Гаррет еще на мгновение замер перед проходом. В нем боролись опасливость и любопытство. Опасливость победила, и, бросив последний взгляд в темноту, он шагнул дальше: по его расчетам, сейчас надо было сворачивать в соседний коридор. Тут раздался неожиданный грохот и скрип. Гаррет напрягся и приготовился бежать, прокручивая в голове проложенный маршрут: заблудиться в лабиринте Сорок Третьей руки было легче легкого, а выбраться — почти невозможно. Свернул один раз не туда, и поминай как звали. Все эти мысли пронеслись в голове Гаррета за один удар сердца. Когда он уже приготовился дать деру от неизвестного чудовища (только чудовище могло топать, словно стадо мамонтов из Безлюдных Земель), из коридора вышел человек. Гаррет отступил в так кстати попавшийся пятачок тени и постарался присмотреться.
Ни на кого из людей Балистана Паргайда незнакомец не походил: те все были уже зрелыми воинами, а этот выглядел едва-едва на двадцать. К тому же вместо кольчуги и куртки цветов Паргайда он был одет в багровый камзол необычного покроя, да и боевого оружия не было видно. Кажется, за поясом у него было что-то вроде кинжала — пламя факелов колыхалось, не давая рассмотреть подробнее, — но ни меча, ни чего-то похожего. Осторожность подсказывала, что следует сейчас же и как можно быстрее сбежать и выбросить из головы странного пришельца: мало ли какой облик может принять бродящая тут дрянь? Но с ней спорило так не ко времени проснувшееся милосердие, указывающее на то, что тот ни капли не напоминает встреченных до сих пор монстров, да и вообще не производит впечатления опасного человека.
— Анакс! Альдо! — позвал незнакомец. Гаррет против воли заинтересованно прислушался. Что еще за «анакс»? Такого слова он раньше не слышал. Но, по крайней мере, это укрепляло уверенность в том, что в нескольких шагах от него стоит человек, а не очередное порождение Храд Спайна. Ведь где это видано, чтобы чудовища умели разговаривать, да еще и связно? Хотя еще не было твердой уверенности, что незнакомец умеет разговаривать по-человечески. Конечно, ни на эльфа, ни на орка, ни тем более на огра он не похож, но кто знает, откуда он родом?
Тем временем тот принялся вертеть головой, словно соображая, куда он попал. Странно, как это он умудрился добраться до пятого уровня, не понимая, где находится и куда идет? Очень странно. Но возможности сбежать прямо сейчас не было: Гаррет не мог шевельнуться, не выдав себя, а наплевать на осторожность и рвануть со всех ног мешало смутное подозрение, что это все-таки, чем Сагот не шутит, настоящий монстр. Который догонит его в два счета и с удовольствием убьет. Тут незнакомец двинулся в его сторону, и Гаррет вжался в стену, моля Сагота о том, чтобы тот если не даровал ему невидимость, то хотя бы помог остаться незамеченным. Конечно, трудно было надеяться, что его проморгают, проходя в двух шагах, но особо внимательным незнакомец не казался, да еще и был занят, окликая какого-то «анакса». Но, видимо, Сагот в тот день был слишком занят, чтобы слушать молитвы. Когда незнакомец уже почти прошел мимо, Гаррет вдруг услышал стук, словно от падения чего-то металлического, который громом отдался в ушах. Конечно, уже ни о какой незаметности речи не шло: незнакомец обернулся и уставился на выкатившийся на середину коридора арбалетный болт. Гаррет мысленно проклял себя за то, что забыл проверить, хорошо ли натянута тетива и крепко ли болты установлены в желобках. А чужой взгляд уже добрался до того угла, где пауком скрючился он. Глубоко вздохнув и напоследок помянув Сагота, Гаррет шагнул на свет, на всякий случай вскидывая арбалет с оставшимся болтом. Незнакомец, завидев возникшую из угла тень, застыл столбом, словно завороженный, а потом неожиданно шарахнулся в сторону. Гаррету только оставалось мысленно поблагодарить выпестованное в нем Фором хладнокровие, помешавшее нажать на крючок, иначе еще одним человеком в Храд Спайне стало бы меньше. Теперь Гаррет был точно уверен в том, что это человек: чудовища при виде направленного на них арбалета уж точно не цепенеют и не дергаются, намереваясь сбежать, а скорее пытаются откусить наглецу голову.

— В-вы... — незнакомец уставился на Гаррета во все глаза. Нет, конечно, внезапно возникшая незнамо откуда черная человеческая фигура — это довольно жутко, но не настолько же, чтобы довести до заикания! Хотя подобные явления в Храд Спайне могут довести и до сердечного приступа, если не чего похуже. Сам незнакомец стоял прямо под факелом, и Гаррет наконец-то смог рассмотреть его подробнее. Ничего особенного: лицо как лицо, человеческое, руки-ноги на месте. Единственное, что внушало подозрения, — отсутствие каких-либо сумок, свертков или еще чего-то, где должны были храниться пожитки. Выжить без них в Храд Спайне было попросту невозможно.
— К-кто вы? — по-прежнему заикаясь, задал незнакомец вопрос. Видимо, ему надоело, что Гаррет обшаривает его взглядом. Ну, потерпит, не сахарный.
— Неважно. А вот кто ты, парень? — Гаррет наклонился и подобрал злополучный болт. Сейчас было не время для взаимных вежливых расшаркиваний. Надо было выяснить, кто он и каким путем сюда явился, а потом... А что надо делать потом, Гаррет не очень-то себе и представлял. Наверное, отправить его на все четыре стороны, а самому торопиться к Рогу Радуги.
— Какое вам дело? — гневно сверкнул незнакомец серыми глазами. У него был странно мягкий выговор, но и то хорошо, что он знал человеческий язык. С ходу на рожон лезет? Это он зря.
— Арбалет у меня, значит, мне есть дело до всего, что мне интересно, — хамски ухмыльнулся Гаррет. Таким строптивым юнцам спуску давать нельзя, иначе дуреют и начинают такое творить, что волосы дыбом. Он и сам таким был, чего скрывать, слава Саготу, Фор всю дурь у него из головы вычистил. А вот этому такого Фора не попалось, вот и взбрыкивает почем зря.
— Да как вы смеете! — парень оскорбленно вскинулся, ну точь-в-точь петух перед дракой. Вот только драться Гаррету не с руки.
— Вот так смею, — пожал плечами Гаррет, укладывая второй болт в ложе и снова поднимая арбалет. Кажется, вид направленного на него оружия все-таки образумил парня, и тот, сдувшись и зло косясь из-под челки, все-таки представился:
— Ричард, герцог Окделл.
Услышав такое, Гаррет с трудом сдержался, чтобы не разинуть рот. Герцог?! Какого Х’сан’кора герцог разгуливает по Храд Спайну в одиночестве, да и как он вообще сюда попал? И фамилия странная. В Валиостре все герцоги наперечет, и Окделлов там Гаррет не припоминал. Может, врет? Но зачем? Здесь будь ты хоть двенадцать раз герцогом, это все равно не спасет.
— Гаррет, — представился он в ответ. В конце концов, этот человек точно не из людей Паргайда и не имеет отношения к Лафресе. Не услышав даже титула, герцог недоуменно нахмурился и задал вопрос:
— Кто вы?
Ну и что было ответить Гаррету? Точно не рассказывать, что он просто вышел прогуляться. Значит, надо было говорить правду, тем более, арбалет был при нем, и в случае чего эта правда не вышла бы за пределы Храд Спайна.
— Вор, — ответил он, с удовольствием наблюдая чужое ошеломление. Ну конечно, от него ждали чего-то более возвышенного.
— А... где анакс? — задал следующий вопрос Окделл.
— Что такое этот твой «анакс»? Впервые о нем слышу.
— Это не что, это кто! — кажется, тот обиделся за своего анакса и встал на дыбы, готовясь защищать его честь. Вот уж не было печали! Конечно, Гаррету было интересно, кто это такой: может, еще какая-то гнездящаяся здесь дрянь, которой слова Окделла помогут избежать? Лишних знаний не бывает, в любом случае. Но лабиринт Сорок Третьей руки явно не то место, где стоит вести громкие задушевные разговоры. Гаррет и так удивлялся, как на крики Окделла сюда не пожаловала какая-нибудь голодная тварь. Но дальше искушать судьбу не стоило.
— Кто так кто, только не кипятись, — миролюбиво кивнул Гаррет: пыхтящий от гнева спутник ему был вовсе не нужен. — Идем.
Он шагнул дальше, и Окделл беспрекословно последовал за ним. В уме ответив эту странность — несмотря на внешнюю неуступчивость, тот был готов следовать за тем, кто позовет, — Гаррет на ходу вытянул карты Храд Спайна, взглянул на них, освежая в памяти нужные повороты и переходы, и поторопился к выходу. Окделл шел за ним и, хотя топотал, как мамонт, но не обронил ни единого слова. Что же, и то хлеб.

Наконец-то вывернувшись из запутанных объятий лабиринта Сорок Третьей руки, Гаррет вошел в огромный зал, облицованный черным ониксом. Он тотчас же достал из сумки «огонек», но камень поглощал свет, и волшебный фонарик выхватывал из тьмы от силы два-три шага. В том конце зала виднелись две огромные статуи, но Гаррет к ним не торопился. Сначала следовало разобраться со свалившимся ему на голову попутчиком.
— Ну, вот мы и пришли, — обернулся он к Окделлу, с интересом вертевшему головой по сторонам.
— А... Где мы? — этого вопроса Гаррет никак не ожидал. Чтобы зайти в Храд Спайн и добраться до пятого уровня, ни разу не попав ни в ловушку, ни в когти чудовищам, ни даже не поняв, где ты находишься, надо либо иметь особое благословение всех богов разом, либо быть идиотом, которых, как известно, те же боги хранят. На благословленного Окделл не походил ни словом, ни жестом, на идиота — тоже.
— Так, парень, — мрачно заявил Гаррет, — А ну-ка, рассказывай.
— Что? — удивленно воззрился на него Окделл.
— Все. Кто ты, как сюда попал? — Гаррет с трудом сдержался, чтобы не добавить: «Какого Х’сан’кора тебе здесь надо». Но сейчас было не время для переругиваний.
Похоже, Окделл колебался недолго. Что здесь сыграло большую роль: то, что у его собеседника есть арбалет, или понимание того, что сам он здесь не выживет, — Гаррет предпочел не спрашивать.
— Меня привел сюда Альдо, мой анакс, — при очередном упоминании этого титула он приосанился и гордо выпятил грудь.
— Мне это ни о чем не говорит. Давай сначала. С самого начала, — кажется, что-то связное из Окделла придется вытягивать клещами. Или он и впрямь не от мира сего? Дальнейший рассказ заставил поморщиться, словно от сильнейшей зубной боли. Какие-то эры, оруженосцы, кансилльеры... Сагот знает что. Одно стало ясно: Окделл действительно был не из Валиостра. А еще, судя по его рассказу, он и впрямь был не слишком умен. Конечно, Гаррет своими глазами не видел всех тех герцогов, королей и баронов, о которых ему с таким пылом рассказывал Окделл, то и дело поминая каких-то «Людей Чести», но лично у него все эти опущенные глаза и патетические призывы доверия не вызывали. Бедная овечка... Как же. Бедные овечки не становятся придворными дамами, а уж тем более королевами. Достаточно вспомнить бал в особняке Балистана Паргайда и посчитать, сколько там было таких овечек. Ни одной. А вот гадюк под маской овечек — сколько угодно. Впрочем, какое ему дело до дворцовых интриг непонятно где находящегося королевства? Время шло, Гаррет слушал вполуха, попутно поглядывая по сторонам: в зал вполне мог вломиться кто-то, привлеченный звуком или слабым светом «огонька».
— Тогда я ушел с моим анаксом. Мы шли по подземному ходу, я оступился и упал, а когда поднял голову, его уже не было, — закончил свой рассказ Окделл.
— Ага, — рассеянно кивнул Гаррет, вглядываясь в один из входов в зал: ему почудилось, что там что-то мелькнуло. Посмотрев еще раз, он с облегчением выдохнул: все-таки показалось, и слава Саготу. «Сила», — неожиданно услышал он голос Вальдера. «Какая сила?» — мысленно спросил Гаррет: разговаривать самому с собой на глазах у людей было совершенно ни к чему. «В нем есть сила. Ее что-то сдерживало, но сейчас она почти вырвалась на свободу. Если он умрет, эта сила вырвется и обрушит Храд Спайн», — Вальдер редко произносил такие длинные фразы. Хотелось задать еще несколько вопросов, но мертвый архимаг уже исчез, затаившись в каком-то очень дальнем уголке сознания. Почему-то Гаррет поверил ему сразу и безоговорочно, не сомневаясь ни секунды, что это правда. Ну и ну... Вот уж не было печали. Только ему не хватало роли няньки при непонятно откуда взявшемся якобы герцоге, в котором таится сила, при желании способная обвалить Храд Спайн прямо на их головы и лишить Гаррета возможности выполнить королевский Заказ. Да и жизнь терять, как ни крути, совсем не хочется.
— Сейчас ты идешь со мной, — тоном, не допускающим возражений, заявил Гаррет, поворачиваясь к Окделлу.
— Зачем? — подозрительно уставился на него тот, подаваясь назад и упираясь спиной в стену.
— Затем, что ты в Храд Спайне. В Костяных дворцах — величайшем в этом мире кладбище, где всякой дряни живет столько, что и за четыре жизни не сосчитаешь. Здесь ты не выживешь.
Отпускать его просто так Гаррет не собирался: он не мог припомнить случая, чтобы Вальдер ошибся или соврал, и сейчас лучше предпочитал перестраховаться, чем через пару дней оказаться заваленным камнями без малейшей надежды выбраться на поверхность.
— Почему я должен вам верить?! — повысил голос Окделл, и эхо пугливо заметалось между черных стен, повторяя последний слог.
— Заткнись, — прошипел Гаррет. Орать в Храд Спайне — глупее поступка и придумать трудно. Вот уж не повезло! Сначала маги натворят таких дел, что вовек не расхлебаешь, а потом найдут козла отпущения и повесят на него все и сразу: и спасение мира, и пророчество, и предназначение, да еще и этот малахольный!
Окделл оскорбленно сверкнул глазами, но все-таки воздержался от дальнейших попыток высказать свое невероятно ценное мнение.
Гаррет вздохнул. Вот уж еще один подарочек ему на голову. Спутник, Сагот его побери! Он пересчитал припасы, пытаясь разделить их на двоих. Если он хотел, чтобы их хватило на оставшуюся неделю с лишним, то предстояло изрядно затянуть пояс. Ну да ему не привыкать: он и в детстве, и в бытность свою учеником Фора, да и мастером-вором, не шибко жировал.
Кое-как уложив в голове свалившееся на него несчастье, Гаррет встал и направился к статуям, видневшимся на другом конце зала, спиной чувствуя недовольное сопение Окделла, который, слава Саготу, воздержался от замечаний. Ну, хоть на это его здравого смысла хватило, и на том спасибо.

Сумка все сильнее оттягивала плечо, словно вместо десятка пузырьков с эликсирами там лежала груда камней, и каждое мгновение к ней прибавлялся еще один. Но надо было идти и добраться до того самого хода в самый центр шестого сектора, во-первых, никому не попавшись по дороге, а во-вторых, раньше Лафресы и Ролио. За спиной глухо дышал Окделл: на него Гаррет безжалостно навьючил сумку с изумрудами, справедливо рассудив, что, как добраться до выхода, тот не знает, так что вряд ли решится бежать. Кстати, Окделл оказался не таким ужасным попутчиком, каким представлялся вначале. Выносливый и, слава Саготу, молчаливый. Заданный темп он выдерживал весьма неплохо, и его усталость проявлялась только в том, с каким почти осязаемым удовольствием он снимал с себя пожитки, устраиваясь на ночлег.
Единственная за это время странность случилась в зале слепых кайю. В то время, как Гаррет самозабвенно скакал по островкам тени, словно кузнечик, пытаясь не угодить на светлое пятно, Окделл прошел по залу, словно по улице Смотра: не сворачивая и не замечая ничего странного. Причем пятна его тоже не замечали! Он шел прямо по ним, но никакой реакции не последовало. Может, это и была та самая сила, о которой говорил Вальдер? Тогда бы он тоже не отказался от подобных способностей. Конечно, толкать Окделла в каждую ловушку, проверяя, сработает она или нет, не стоило. Но было интересно, учитывая, что сам Окделл на вопросы о своих способностях не отвечал, а про кайю сказал, что вообще ничего не видел. Гаррет ему поверил: врать причин не было, да и лжецом тот был плохим.
Последнее выяснилось, когда Гаррету от нечего делать вздумалось еще раз послушать его историю. Вальдер молчал, карты Храд Спайна были выучены на память, так почему бы и не поболтать в безопасном месте, если есть такая возможность? Они устроились на берегу подземной реки, медленно и лениво несущей маслянисто-черные воды, в которых звездочками отражались огни факелов, укрепленных в стенах.
Уже более внимательно выслушивая рассказ о школе для детей дворян, о клятве оруженосца, о последовавших за этим событиях, Гаррет начинал чуть больше понимать то, что творилось на родине Окделла. Ему было даже слегка жалко парня, которого вслепую втянули в такую передрягу, но он заткнул неуместную чувствительность. Еще не хватало ему душеспасительные беседы с кем ни попадя проводить! Гаррет-Тень, целитель душевных печалей. Пол-Авендума со смеху лопнет, если услышит такое. Но лгать Окделл не умел вовсе, пересказ сплетен и чужих попыток очернить кого-то в его исполнении выглядел фарсом, и было явственно понятно, что это именно сплетни или откровенное вранье. Впрочем, раз уж ему удобней лгать, пусть. Гаррет не дознаватель, на дыбу вздергивать и допрашивать с пристрастием не станет. Разве что укоризненно посмотрел, когда ложь стала уж совсем явной, но Окделл, судя по всему, ничего и не заметил. Ну и ладно, взгреют его пару раз за такое — сам поймет. Или лгать научится.
Правда, неприятное чувство вызвал рассказ про кровную клятву. Повторенные Окделлом слова что-то неуловимо напоминали, какая-то мысль вертелась в голове и никак не хотела выходить на поверхность, причиняя беспокойство. Во время одной из остановок, жуя окончательно потерявший вкус сухарь, Гаррет понял, что ему напоминал текст клятвы — Заказ. Может быть, это было его личной особенностью, но всегда, заключая новый Заказ, он чувствовал странный холодок в груди. Сам он никогда не придавал этому значения и списывал на волнение: еще бы, риск попасться и загреметь прямиком в лапы Королевским Песочникам есть всегда. А вот от услышанных слов клятвы возникло то же самое ощущение. Наверное, Вальдер смог бы объяснить это с помощью каких-то мудреных магических терминов, но мертвый архимаг упрямо не казал даже краешка мантии в сознание Гаррета. Ну и Сагот с ним. Наказание за нарушение условий Заказа было очень суровым, и однажды, размышляя об этом, Гаррет в приступе милосердия бросил Окделлу: «Зря ты клятву нарушил». Тут же пожалев о случайно вырвавшихся словах: раздавать советы почем зря он не любил, да и Окделл не производил впечатления человека, спокойно к ним относящегося. Тем удивительнее стало то, что тот ответил Гаррету только кивком, даже не встав на дыбы.

Новый зал, в который они попали, очаровывал с первого взгляда. Колонны были выточены из белоснежного мрамора с отрогов гор карликов и украшены искусной резьбой на какие-то сюжеты из историй борьбы орков и эльфов. Гаррет не обратил на них никакого внимания: он-то за время своих скитаний по Храд Спайну успел вдосталь насмотреться на подобную красоту. А вот Окделл вертел головой по сторонам и только что не охал восхищенно. Скинул сумку на пол и, как зачарованный, изучал резьбу. Сам Гаррет был больше озадачен их местонахождением. Такого зала на картах Храд Спайна не значилось, так что наклевывался неутешительный вывод: они забрели неизвестно куда. И неизвестно, выберутся ли.
Гаррет достал карты и углубился в них, надеясь, что искомый зал все-таки появится и он сможет найти, в какое место его занесло на этот раз. Мысленно отсчитывая повороты, пройденные залы и тупики, он пытался проследить их путь от зала с кайю. Когда он поднял голову от желтоватого пергамента, с облегчением поняв, что, чтобы попасть к залу, ведущему на шестой ярус, достаточно вернуться в предыдущий коридор и свернуть в первое ответвление по левую руку, раздался негромкий шорох. Он тревожно поднял голову, пытаясь понять, что это за звук и откуда он доносится.
«Его нет», — неожиданно раздался у него в голове голос Вальтера. «Кого?» — шуметь Гаррет все еще опасался. «Окделла. Он вернулся к себе», — прошелестел Вальдер, — «Я не знаю, как и зачем у него получилось попасть сюда, но теперь Храд Спайну ничего не угрожает. Можешь его не ждать». Последние слова прозвучали едва слышно: видимо, у него не хватало сил на длинные фразы. Причин зарабатывать себе лишние проблемы, метаться по подземельям и кричать «Ау!» решительно не было, так что Гаррет решил не искушать Сагота лишний раз и поспешил дальше. Сроки, данные милордом Алистаном, уже заканчивались, и надо было поторопиться.

Он не знал, что с ним происходит. С того момента, как оступился и потерял из виду Альдо, оказался в каком-то Храд Спайне и встретил вора, с которым провел эти несколько дней. Необходимость подчиняться простолюдину, да еще и преступнику, конечно, была унизительна, но хотя бы давала возможность выжить. Между исчезновением Альдо и встречей с вором прошло не так уж и много времени, но, пока Ричард шел куда глаза глядят, он успел увидеть то, что скрывалось в темноте. Увидеть краем глаза и мертвецов, и чудовищ, и даже саму тьму. Ричард не знал, как должен выглядеть Закат, но, наверное, в нем было что-то от увиденного.
Когда он встретил этого вора, Гаррета, то испытал огромное облегчение, словно до этого он держал на плечах весь Надор, а теперь смог сбросить этот груз. Конечно, тот был не самым приятным спутником, да и собеседником тоже. Признаться честно, поначалу в душе Ричарда боролась приязнь к Гаррету как к единственному, пусть и не очень нормальному, человеку и отвращение к вору и наверняка еще и убийце. Но в первую очередь он стремился выжить, а потом, если получится, найти Альдо.
Хотя за последнее время он многое передумал. Путешествие по подземельям — в почти полной темноте и непроницаемом молчании — вообще располагало к раздумьям. Рассказывая Гаррету свою историю, Ричард не заметил на его лице ничего, разве что вежливый скучливый интерес, да кое-где — легкое отвращение. Он простил ему: чего взять с простолюдина? Но это все равно слегка обижало. Раз за разом перебирая воспоминания об Альдо, Катарине, Штанцлере, об Алве, он почувствовал, что его душу начал грызть червячок сомнения. Конечно, что мог какой-то вор знать о королях? Ничего, верно. Но Гаррет не казался ему совсем уж глупцом. Осознание того, что он мог быть неправ, заставляло Ричарда злиться и старательно выметать подобные мысли из головы.
А потом он попал в тот самый зал. Удивительно красивая резьба, раньше он видел такую только в королевском дворце. Кажется, Придд еще разглагольствовал, что это работа гальтарских времен, но Ричард не вслушивался: мало ли что там Спрут булькает? Прикасаясь к белоснежному мрамору, кончиками пальцев очерчивая лица изображенных на нем существ, он шел все дальше и дальше. Камень медленно нагревался от тепла ладоней. Пальцы наткнулись на странную выемку. Ричард нахмурился и наклонился поближе. Оказалось, что это просто диковинный узор, и он уже приготовился шагнуть дальше, когда стена внезапно отошла в сторону.
Ричард вгляделся в темноту и опешил: это был вход в короткий коридор, в конце которого виднелся проход в какую-то комнату. Стремясь рассмотреть, что это за место, и забыв об осторожности, он сделал шаг в коридор, и почувствовал едва заметное движение воздуха за спиной. Обернувшись, он став свидетелем того, что дверь легко становится на место, словно ее там никогда и не было. Что же, оставалось только идти вперед, уповая на удачу.
Стоя у выхода из коридора, Ричард опешил. Это была та самая комната, из которой его увел Альдо, и за те несколько дней, что его не было, ровным счетом ничего не изменилось. Даже темная фигура у камина осталась на своем месте. Все так же маслянисто блестел металл согнутой кочерги, валявшейся у огня, даже осколки бокала на столе, и те остались прежними. Ричард не слишком хотел новой встречи с бывшим эром. Но пути назад не было. Ричард задержал дыхание и сделал шаг.
— Все же решили вернуться, юноша? — поинтересовался Алва.

История текста весьма незамысловата: случайно поболтали, что-то в памяти отложилось. Потом под дедлайн пришлось срочно пинать фантазию - идея оформилась более-менее связно. Хотя, не буду скрывать, такие идеи про Амира у меня уже бродили, ФБ только дала толчок к оформлению их в более или менее связные буквы.
Ajsa, я старый киндрэт и не знаю слов любви, так что лови лучше цветы.

Название: Тайна власти
Автор: fandom Pehov 2014
Бета: fandom Pehov 2014
Размер: мини, 1037 слов
Пейринг/Персонажи: Амир Асиман/Киа
Категория: гет
Жанр: PWP
Рейтинг: R
Краткое содержание: это то, что Амир никогда не мог понять в ней
Примечание: цикл "Киндрэт". Киа - женщина, которая привела Амира к киндрэт и стала его помощницей и советчицей
Предупреждения: предканон
Для голосования: #. fandom Pehov 2014 - "Тайна власти"

Она всегда приходила на закате, когда солнце опускалось за горизонт только наполовину, но уже утратило весь свой жар, заливая землю последними отблесками золотистого света. Она — смертная, не боящаяся жаркого светила — шла по выщербившимся плитам желтого песчаника, накинув на плечи легкую дымчатую шаль:закатное солнце коварно и тоже может обжечь.
Стоя на площадке, далеко выдающейся в море, она с удовольствием наблюдала за закатом, дожидаясь того момента, когда тени станут длинными, а небо примет лиловатый цвет, она разворачивалась и спускалась вниз — по вырубленным прямо в скале ступенькам, ведущим в темные коридоры подземелий, куда не было хода никому из живых. Почти никому. Кроме нее.
Там, под высокими сводами залов, созданных неизвестно когда и неизвестно кем, клубилась тьма веков, никогда не знавшая прикосновения солнечного света. Ее прорезали лишь сполохи огня: прекрасные и гибельные. Амир с наслаждением смотрел на них, чувствуя, как от близости невыносимого жара стягивается кожа и становятся сухими глаза. Под потолком раскачивается блок с двумя привязанными к нему пленниками, тени которых мечутся по стене странным человеческим существом: четырехруким, четырехногим и двухголовым чудовищем. Молодые асиман стоят в нескольких шагах, пересмеиваясь и делая ставки, кто дольше продержится. Глупцы. Что они могут понимать в силе огня? Для них все это — занимательная игра, не более. Впрочем, может быть, один из них сможет стать хотя бы его помощником, а не очередным безмозглым щенком, докучливо тявкающим над ухом о величии и власти. Вот, например, тот, что стоит чуть в стороне, со странной, болезненной страстью вглядываясь в то, как бьются в путах агонизирующие пленники. Надо будет запомнить и спросить, как его зовут. Но после.
Амир бросает взгляд на шептунов, которые тотчас же замолкают, поправляет перстень магистра Асиман — золото ловит отблески пламени и кажется текучим — и выходит из залы. Он не знает, есть ли название этому чувству, которое всегда сообщает ему, что она пришла. Что уже звучат ее шаги в темных коридорах, когда она со всегдашним интересом оглядывается по сторонам. Однажды он по глупости спросил ее, что нового она надеется здесь увидеть. Она не ответила, рассмеявшись, и Амир сам понял — позже, много позже, но все же понял причину ее живого интереса.
Она уже стоит у окончания лестницы, ведущей наверх, к солнцу, и на ее коже, бронзово поблескивающей в полумраке, как кажется Амиру, все еще отпечатано прикосновение лучей светила, одновременно опасное и притягательное. Он почтительно кланяется, как и положено главе могущественного клана, приветствующего дорогую гостью, и подает ей руку. В ее глазах, почти черных из-за расширившихся от темноты зрачков — насмешливое понимание. Она вежливо дает ему провести себя по коридорам, освещенных неверным светом факелов, пока он чувствует гладкость и тепло ее кожи, горячую жилку, бьющуюся на запястье, спокойное дыхание у себя за спиной.
Тяжелая дверь, закрывающая вход в покои Амира, распахивается. Занавеси, отделяющие комнаты, трепещут, и Амир проводит гостью в спальню, мимо алхимических приборов, старых свитков, коробочек с разнообразнейшими ингредиентами. Конечно, потом он может и показать ей плоды своих кропотливых трудов, и поделиться идеями: она необыкновенно способный алхимик и всегда может дать неожиданный и полезный совет, но это будет после.
Она садится на кровать и скидывает с плеч шаль — тончайшая газовая ткань опускается на пол в опасной близости от жаровни, в которой чадят угли, пахнущие хвоей, — и остается в платье, которое носить было дозволено лишь царицам Египта, оставляющим открытым грудь, руки и ноги ниже колен. Амир не раз спрашивал себя — ей бы задать такой вопрос он никогда не осмелился, — как ей удается избежать посягательств людей на ее красоту. Ответ почти всегда приходит сам: люди понимают, что эта красавица способна стереть их в порошок без малейших усилий.
То, как она сидит на постели: изящная поза, идеальная манера держаться, невозмутимая улыбка на губах, — вызывает у Амира всплеск возбуждения настолько острого, что сдержаться почти невозможно, но он все же возвращает себе самообладание и садится сзади нее, пока что легкими касаниями гладя ее черные косы. Она едва заметно наклоняет голову: жест царевны, дающей милостивое дозволение. Гладкий пояс платья послушно развязывается, и она остается обнаженной, по-прежнему сидя спиной к Амиру.
Тот кладет руки ей на плечи, осторожно спускаясь вниз и неожиданно, почти болезненно сжимая в пальцах соски, одновременно то ли кусая, то ли целя ее за плечо. Сильна тяга укусить уже по-настоящему, чтобы почувствовать вкус ее крови, но Амир с ней не позволяет себе такого. Никогда.
Руки Амира скользят все ниже, по животу и гладким бедрам, и, наконец, прикасаются к уже влажной промежности. Она выдыхает резко, слегка подаваясь бедрами вперед, к его руке, и Амир чувствует, как под тонкой кожей ускоряет ток ее кровь. Он раскрывает ее плоть, прикасаясь нарочито медленно и осторожно, желая довести ее до высшей точки и одновременно ощущая разгорающийся в нем самом жар страсти. Тут она резко разворачивается — грудь бурно вздымается, а от тела исходит смесь нежного запаха пота и острого — неудовлетворенного желания. Тонкий вскрик путается в тенях, клубящихся над пологом, когда Амир берет ее — почти грубо, так, как ей на самом деле нравится, давая возможность ощутить терпкую сладость борьбы, обреченной на поражение.
Тлеющий огонь в жаровне делает их тени длинными и сплетающимися то ли в схватке, то ли в объятии: кажется, борются два диких, равных по силе зверя. Амир следит за пляской теней на стене и упускает момент, когда приходит долгожданная разрядка, сводя тело короткой судорогой удовольствия. Амир выскальзывает из нее с тихим непристойным звуком, изливаясь на живот с темным руном на лобке и пятная простыни.
Она полулежит рядом, опираясь на локоть, и Амир невольно думает, что мало кто из женщин — смертных ли, или киндрэт — даже после опустошающего соития способен держаться так истинно царски, не давая себе ни жестом, ни словом проявить снедающую тело томную негу. Черные косы змеятся по простыням, пока их хозяйка с ленивой грацией поворачивается к Амиру.
— Киа? — зовет он.
— Да? — отзывается она. Ее голос глубок и звучен. — Говори.
Она — одна из немногих, кому Амир позволяет себе приказывать. Дело не в том, что он ею болен, — дело во власти, которой обладает эта человеческая женщина. Она сквозит в каждом ее взгляде, каждом движении, и не подчиниться ей кажется кощунством. Когда-то Амир попробовал сказать ей это.
— Когда-нибудь и ты узнаешь, что такое настоящая власть, — рассмеялась она в ответ, звеня колокольчиками, вплетенными в косы.

Амир узнал, что такое власть. Что такое приказывать — и что такое подчиняться. Как превратить слабость в силу, а силу — в слабость. Но он знает, что тайну той власти, которую хранила Киа — тайну власти вечной, не оспариваемой ничем и никем — ему не открыть никогда.

Отточка умения впихивать как можно больше эмоций/смысла в как можно меньший объем текста приносит свои плоды. Пока что, если ничего не путаю, самый маленький по объему и самый удачный, на мой взгляд, из драбблов с этой ФБ. А еще он был написан чуть ли не за полгода до собственно ФБ и порядочно вылеживался, ужимался и переделывался.

Название: Выстрел
Автор: fandom Pehov 2014
Бета: fandom Pehov 2014
Размер: драббл, 234 слова
Пейринг/Персонажи: Талер Грэндалл | Катарина
Категория: пре-гет
Жанр: ангст
Рейтинг: G
Краткое содержание: первая встреча Талера и Катарины
Примечание: роман "Пересмешник"
Предупреждения: POV Талера Грэндалла.
Для голосования: #. fandom Pehov 2014 - "Выстрел"

Когда она первый раз посмотрела на меня — это был выстрел в упор. Когда стоишь на линии, колени ватные, а пистолет кажется тяжелее пушечного ядра. И глаза у нее были как у стрелка: сосредоточенные, будто не знакомится, а в мишень целится.
— Катарина, познакомься, это Талер Грэндалл. Талер, это Катарина.
— Рад знакомству, — я неловко склонился к ее руке, тонкой, ухоженной, пахнущей жасмином и еще чем-то цветочным. Рядом с моей кистью, пропитавшейся запахом пороха, она смотрелась почти чужеродно.
— Взаимно, — Катарина отняла руку, вежливо, но непреклонно. И снова подняла на меня ярко-голубые глаза, в которые когда смотришь — в дрожь бросает. Будто целятся в тебя, да с такого расстояния, что и ребенок не промажет. Вот только она уже попала. В упор. В самую середку. Подстрелила меня, как каплуна какого-то. Хотя, какой я каплун? Утка тощая, скорее.
— Тиль, ты случайно не знаешь, куда нам сейчас идти? — разбивая неловкое молчание, спросила Катарина. У меня даже от сердца отлегло, когда она от меня взгляд отвела. Потому что смотрит — и в груди так пусто становится и тоскливо, что хоть волком вой. А не повоешь-то!
Тиль галантно взял ее под руку, повел куда-то, мимоходом бросив мне: «Талер, догоняй!», а я пристроился за ними. Пустота потихоньку уходила, уступая место азарту. Вот и хорошо, вот и ладно, а то еще заподозрят что.
Конечно, не по чину мне эта добыча, но все-таки... Вы, сударыня, мое сердце пробили навылет, а вот смогу ли я ваше хоть краешком зацепить?

Вот тут больше всего я сидела не над Челл|ГЛэДОС, а над описанием, собственно, самого прохождения с точки зрения игрока. Кстати, за основу бралась восьмая, если я ничего не путаю, камера из первой игры - та, в которой впервые появляется препятствие в виде бассейна с токсинами. В который ГЛэДОС с таким удовольствием окунала испытуемых в начитке, ага.

Название: Не сказали
Автор: fandom VALVe 2014
Бета: fandom VALVe 2014
Размер: драббл, 289 слов
Пейринг/Персонажи: Челл | ГЛэДОС
Категория: джен, пре-фэмслэш
Жанр: UST
Рейтинг: G
Краткое содержание: молчание хуже отравы
Примечание: по игре Portal
Для голосования: #. fandom VALVE 2014 - "Не сказали"

Вдох. Прыжок. Приземлиться. Выдох. Открыть портал. Портальная пушка приятно оттягивает руку, отблескивая белоснежной поверхностью, на которой черным пятном выделяется эмблема лаборатории. Перехватить ее поудобнее.
Прицелиться, открыть второй портал. Оранжевый цвет, неестественный на фоне светлых кафельных стен, режет глаза. Снова вдох. Войти в портал, чувствуя, как по коже пробегают мурашки. Одернуть ярко-оранжевую куртку.
Глухой звук ударов энергетического шара. Пригнуться, ощущая, как ослепительно яркий сгусток проносится прямо над головой. Один портал, второй портал. Быстро загнать шар в генератор. Едва слышное гудение приближающегося лифта.Отчего-то колючим червем вгрызается в мозг вновь заигравшая мелодия, которую бесконечно прокручивает радио. Неожиданно перед глазами темнеет, портальная пушка выскальзывает из руки и с глухим стуком падает на пол. Странная слабость... Но скоро становится легче.
Подобрать портальную пушку. Вытереть внезапно вспотевший лоб. И быстро запрыгнуть на платформу лифта. Под ногами колышется отвратительно выглядящее месиво.
Лифт останавливается у платформы. Соскочить, чувствуя, как мягко пружинят ноги. Воздух изоляционной камеры сух и пахнет озоном. Наверное, это от аннигилирующего поля.
— Еще одно испытание пройдено. Экспериментальный центр вас поздравляет, — металлический голос ГЛэДОС, как обычно, не выражает ничего, кроме легкого ехидства, но все равно хочется спросить в ответ: «А ты? Поздравишь меня? Или тебе все равно?» Даже зная, что не услышат или не сочтут нужным ответить. ГЛэДОС — единственное существо, которое находится рядом с ней, и потребность в общении напоминает о себе все чаще.

Подопытная сегодня неспокойна. В базу данных уже давно внесены все возможнные типы эмоциональных реакций испытуемой, но вялость реакции?, подобная сегодняшней, для нее нехарактерна — и в лабораторном журнале появляется еще одна запись. Поздравляя подопытную с завершением испытания, ГЛэДОС чувствует иррациональное желание добавить «Я тоже вас поздравляю», — но система воспроизведения звука не дает осечки и ГЛэДОС не говорит того, что не прописано в регламенте эксперимента. А странное, недовольное и одновременно надеющееся выражением лица подопытной фиксируется одной из камер и подшивается к материалам дела.

@темы: Пехов, ФБ, фики, Отблески Этерны, фандомы