Итак, я наконец-то добралась до моих работ и наложила на них лапки, чтобы утащить к себе. пост первый - Пехов-тим. В этой команде я была чаще всего, львиная доля написанного за эту ФБ - у них. Ну, и не только написанного. Извините, если нужно - прикрою под кат.
Итак, кажется, где-то под два десятка текстов.
Куча всяких мелких формНазвание: Они согласны подождать
Автор: fandom Pehov 2013
Бета: fandom Pehov 2013
Размер: драббл, 300 слов
Пейринг/Персонажи: Первые, Древние
Категория: джен
Жанр: мистика
Рейтинг: G
Краткое содержание: не только Первые дремлют под землей.
Задание: кроссовер с fandom H.P. Lovecraft 2013.
Примечание/Предупреждения: нет
Для голосования: #. fandom Pehov 2013 - работа "Они согласны подождать"
читать дальшеПервые спят. Глубоко под землей, в залах Храд Спайна, что стары, как само время — они спят. Впору поверить, что они одни во Вселенной, ну а кто такие эти мелкие существа, шныряющие по их владениям? Букашки, да и только. Но Первые не верят в свое одиночество. Они знают, что не только они по злой прихоти судьбы пришли в этот мир и давным-давно были навечно заточены под землей, застряв там, словно муха в янтаре.
Когда мрак подземелий озаряет яркий свет черепов, которых за время заточения набралось уже немало, Первые знают, что далеко, на другом краю земли, там, где вздымаются грозные волны и нет ничего, кроме серо-синего простора, просыпаются Другие. Когда Первые и другие, называвшие себя Древними, встретились, та встреча стала началом больших бедствий новорожденному миру, потому что за ней последовали драки, тем боле страшные, что ни один из соперников по силе не уступал другому.
Древние заточены под водой, в мертвом городе Р’льехе, где в циклопических пирамидах, обросших водорослями, лежат они, погруженные в вязкую слизь снов. Сны Первых тоже вязкие, тягучие, словно грязь, которой, утробно хрипя, называл их Дагон, за мгновение до того, как его разорвали лапы Первых... В Р’льехе все мертво, там среди каменных пирамид, покрытых причудливыми рисунками, выдуманными сумасшедшим, не шныряют рыбы, нет ни серебрящихся сквозь толщу воды косяков сельди, ни огромных нарвалов с витым рогом, ни даже медузы не заплывают сюда. Дальнее северное море безраздельно принадлежит Древним, как и пещеры Храд Спайна — Первым.
Пока что они только помнят о существовании друг друга, хранят в памяти горстку заплесневевших воспоминаний о событиях тех дней, которые скоро превратятся в пыль. Пока что они спят, позволяя мелким, глупым существам резвиться на их земле, убивая только тех, кто оказался слишком близко.
И на Безымянных ярусах Храд Спайна, и в глубинах Северного моря царят мрак и тишина. И Первые, и Древние согласны подождать. Пока согласны.
Название: Интересный человек
Автор: fandom Pehov 2013
Бета: fandom Pehov 2013
Размер: драббл, 350 слов
Пейринг/Персонажи: Тиль эр'Картиа, Бэсс, Данте эр'Налиа, Шерлок Холмс
Категория: джен
Жанр: повседневность
Рейтинг: G
Краткое содержание: знакомство по совету Бэсс
Задание: кроссовер с fandom Sherlock Holmes 2013
Примечание/Предупреждения: нет
Для голосования: #. fandom Pehov 2013 - работа "Интересный человек"
читать дальшеСегодня на губах Данте играла подозрительная улыбка, появляющаяся, когда он находил себе новое занятие или его обуревала новая идея из тех, которым, как примерам безумства храбрых, поют песню.
— Ну, так что? — осведомился Данте, требовательно постукивая пальцами по столу. — Наведаешься со мной туда?
— Не знаю, — пожал плечами Тиль. Он не слишком верил в рассказы о том, что Бэсс познакомила Данте с интереснейшим человеком, и не собирался куда-то идти.
— Сделай одолжение, будь так любезен.
— Ладно, сделаю. Когда? — все-таки Бэсс интересным человеком очевидную пустышку не назовет. Но все же - кто знает?
— Да хоть сейчас, — Данте снял и снова надел кольцо с головой Двухвостой кошки.
— Сейчас так сейчас.
Услышав, что Данте назвал извозчику какую-то улочку поблизости от Паутинки, Тиль в некотором сомнении покрутил головой, но возражать не стал.
Краска на табличке с названием улицы облупилась, так что можно было рассмотреть только цифры «221-б». Дверь открыла миловидная пожилая женщина, сразу же указавшая на лестницу, ведущую наверх.
В гостиной уже находилась Бэсс, разговаривавшая с кем-то, сидящим спиной к вошедшим. На столе стоял начищенный до блеска серебряный кофейник. Бэсс поздоровалась с вошедшими, и хозяин обернулся. У него оказались жесткий орлиный профиль и неожиданно цепкие голубые глаза.
— Приятно познакомиться. Я — Шерлок Холмс, частный детектив, — произнес он, одаривая по очереди Тиля и Данте крепким рукопожатием.
«Ну и ну... Нашла же Бэсс такого типа», — подумалось Тилю.
— Обычно я разговариваю о своих расследованиях только с компаньоном, но... Ваша подруга была настолько очаровательна, что ей удалось уговорить меня осветить вам некоторые мои дела.
Бэсс вежливо улыбнулась, Данте уже задал какой-то вопрос о громком деле, в котором, вроде бы, мелькало и имя этого детектива, если газеты не врали. Постепенно Тиль заинтересовался опытом, красноречием и незлой иронией Холмса по отношению к вещам и события, которыми тот занимался, и которые сам Тиль не сумел бы назвать иначе, нежели «отвратительными».
Он смотрел на Бэсс и размышлял, как пришлось ей уговаривать этого человека, явно не похожего на способного оказать услугу за одну лишь улыбку.
Уже в экипаже, когда Данте и Бэсс обсуждали что-то другое, Тиль оторвал взгляд от окна и спросил:
— Так по какому адресу живет этот детектив?
— Бейкер-стрит, 221-б, — незамедлительно ответила Бэсс.
— Странное название,— отметил Данте.
Название: Ну и встреча!
Автор: fandom Pehov 2013
Бета: fandom Pehov 2013
Размер: драббл, 573 слова
Пейринг/Персонажи: Леголас, темные эльфы
Категория: джен
Жанр: приключения
Рейтинг: G
Краткое содержание: все это было очень странно
Задание: кроссовер с fandom JRRT 2013
Примечание/Предупреждения: нет
Для голосования: #. fandom Pehov 2013 - работа "Ну и встреча!"
читать дальшеЭтот лес был другим. Неправильным. Нелепым. Леголас и не знал, что бывает так, что идешь по лесу — и не слышишь его. Эльфы ведь всегда слышат деревья и травы, от могучего дуба до хрупкой былинки. А тут он ничего не слышал. Лес не отзывался, он был чужим, враждебным. Тут росли цветы, похожие на барвинок, только ярко-красного цвета, и странные грибы, высотой почти ему до колена, с разноцветными шляпками. А в воздухе... В воздухе шныряли огромные стрекозы, трещащие крыльями. Леголас не понимал, куда он забрел из родного Лихолесья, ведь там — он был уверен — ничего подобного и близко не было.
Тут какая-то стрекоза пролетела совсем близко от его лица, взъерошив волосы. Леголас протер глаза: ему показалось, что на стрекозе сидит маленький человечек в фиолетовом костюме. Отвлекшись на странного человечка, Он перестал смотреть под ноги, и тут же земля в буквальном смысле разверзлась под ногами Леголаса, и он уцепился за корень дуба, торчащий прямо над неожиданно открывшейся ямой.
Сегодня разведка проходила, как обычно. Эралье из дома Черного листа последний раз окинул взглядом еще трех человек и вполголоса велел: «Возвращаемся». Сегодня его, как самого опытного — двадцать лет прогулок по Заграбе и стычек с орками все-таки, — назначили командиром, хоть он всеми силами и отбивался. Эралье больше по душе было ремесло разведчика. Неожиданно слева, на тропе, хрустнула ветка. Эралье подобрался, вытянул из колчана стрелу и стал подбираться: узнать, кто там шумит. Остальные разведчики молча замерли. Хрустнула ветка пол ногой парня, провалившегося в яму-ловушку. Орком попавшийся не был: золотистая шевелюра, да и зеленые глаза явно исключали такую возможность. Эралье не был сторонником бессмысленной жестокости, так что незнакомца из ямы вытянул. У спасенного оказалось вытянутое лицо, светлая кожа и заостренные кончики ушей. Ни на человека, ни на эльфа, ни на орка, ни уж тем более на гнома, карлика или гоблина он не походил. Эралье тихонько свистнул, и из-за деревьев появились остальные разведчики. Тут спасенный произнес непонятную фразу на каком-то певучем переливчатом наречии, которое никто из эльфов Заграбы ни на йоту не понял.
— Благодарю за спасение, — церемонно произнес Леголас. У спасших его были янтарные глаза, пепельные волосы и черная кожа. Они напоминали ему подземных эльфов, про которых он слышал в детстве.
— Юродивый? — опасливо поинтересовался Эпило, самый младший разведчик. Оно и понятно: кому охота на себе тащить такую обузу?
— Не знаю, — пожал плечами Эралье. Он все больше склонялся к тому, чтобы прирезать непонятного парня прямо тут, не тратя времени на попытки пообщаться.
Один из четверых сказал что-то на гортанном, резком наречии и с сомнением кивнул в сторону Леголаса. Второй, спасший его, ответил на том же языке.
— Ну а зачем тогда его вытягивать было? — спросила Миле, девушка-разведчик.
— Опять на милосердие давишь? Ладно, оставим его тут. Выживет, не выживет — не наша забота, — решил Эралье. Марать руки об непонятно как тут оказавшегося ненормального не хотелось.
Кто-то из стоявших позади опять что-то спросил, но гортанная речь все также оставалась непонятной. Когда спасители развернулись и исчезли в зарослях, Леголас остолбенел, глядя, как среди деревьев скрывается спина последнего ушедшего. Он огляделся вокруг себя, словно надеясь, что деревья подскажут ему, что происходит, но тут его неудержимо стало клонить в сон... Последнее, что он чувствовал, — слабый сладковатый запах.
Над Леголасом нависали ветви с гроздьями ярко-белых цветов. Это была айринэ, на всеобщем — виденица. Запах ее цветов мог вызвать странные сны, а человека или эльфа, отведавшего ее ягод, виденица сводила с ума. Но вокруг было Лихолесье, и Леголас, побыстрее выбравшийся из-под цветочного полога, облегченно вздохнул.
— Да сколько можно халтурить! — взорвался Мелькор, уже в тысячный раз пытавшийся научить Саурона открывать врата между мирами.
Название: Призраки прошлого
Автор: fandom Pehov 2013
Бета: fandom Pehov 2013
Размер: мини, 1135 слов.
Пейринг/Персонажи: Тальки, Осо, мельком остальные Проклятые.
Категория: пре-фемслэш.
Жанр: воспоминания, ангст.
Рейтинг: R.
Краткое содержание: иногда Тальки вспоминает.
Примечание/Предупреждения: нет.
Для голосования: #. fandom Pehov 2013 - работа "Призраки прошлого"
читать дальше К Тальки иногда приходили призраки прошлых лет. Умершие во время Темного мятежа – и убитые, и убийцы. Она ведь помнит их всех. Черкану, Ретара, Шалва, Рику, Гинору, Осо… Особенно Осо. Тальки ведь уважала ее. Точнее, думала, что уважает, до того дня, когда смерть соратницы выбила ее из колеи. Не Черканы – самой близкой ее подруги, не Шалва – личного Огонька, которого она выпестовала едва ли не с Долины. Нет. Только Осо.
Осо… Она была почти такой же, как и Гинора – ее любимая ученица. Даже внешне – копна медно-рыжих волос, только глаза – карие. Янтарь, не глаза. Даже характером они были похожи: с виду – веселые хохотушки, но, стоила копнуть поглубже, и… Знавшие о том, что скрывалось под маской Осо предпочитали не прекословить ей – себе дороже выйдет. Но за тех, кого она причисляла к друзьям и соратникам, Осо готова была стоять насмерть. Когда-то она так и сказала Тальки: "Ты всегда можешь на меня рассчитывать".
Помнится, тогда в Корунне было лето, и они ели персики. Осо сказала это, и, улыбаясь, вгрызлась в спелый, покрытый пушком плод, не замечая сока, капающего на руки. А Тальки сидела и заворожено смотрела на нее, как адептка первого курса – на Мать Ходящих. А в голове билась последняя фраза. Осо выбросила косточку и, удивленно спросив у Тальки, почему та не ест, подвинула ей корзину с персиками. Она схватила первый попавшийся – чтобы избежать неопределенного мычания, которого терпеть не могла, и, конечно же, поперхнулась. Осо расхохоталась, хлопая ее по спине, и Тальки почему-то стало удивительно легко, и все в этой сцене – смеющаяся Осо, персики и даже старая деревянная скамейка, на которой они сидели, показалось ей… правильным?
Сейчас, спустя пять столетий, когда те чувства подернулись пеплом времени, она поняла, что именно тогда впервые взглянула на Осо как на нечто большее, чем сообщницу. Вспоминая себя перед Темным мятежом, Тальки подметила за собой тогдашней легкую, неоправданную ревность, теплоту, проскальзывающую в разговорах и взглядах, улыбки –то, чего никак нельзя было ожидать от Тальки Атруни, третьей по власти Ходящей в Башне, безжалостной в Совете как с противниками, так и с друзьями. Хорошо еще, что ни тогда, ни сейчас не в ее правилах было отдаваться чувствам. Конечно, она иногда сожалела, что потеряла Осо, но зачастую это заслоняли более насущные заботы. Все же, она не были настолько близки, да и не была она влюблена, чтобы терять время в бесполезных метаниях, как это делала, например, Тиа, – по крайней мере, Тальки так казалось.
Тальки хотела верить, что мечта Осо сбудется, что им удастся создать Серую школу – в конце концов, среди открывших в себе темную "искру" в это искренне верили только Осо – собственно, подавшая идею о Серой школе, и Гинора – ее ученица. Что вело остальных – Тальки догадывалась, а подчас и знала. Что Тиа пойдет за Ретаром даже в Бездну, что самому Ретару в очередной раз охота сыграть в орлянку с судьбой, что Митифе дико хочется новых знаний, а Рован тщится доказать свое превосходство над братом – хотя бы и таким способом. Что Черкане надоело единовластие Сориты в Башне, что Аленари тоже алчет влияния – того, что уже есть, ей слишком мало, и это ущемляет ее самолюбие: как же, племянница Сокола да не властолюбивая? Помыслы остальных заговорщиков тоже были для нее вполне прозрачны. Люди все же, хоть и наделенные Даром. Но Тальки так и не смогла понять, почему Осо мечтала о Серой школе и, по большому счету, приложила больше всего усилий для составления заговора.
Именно Осо прикрывала каждого, кто переходил от светлой "искры" к темной. Она следила за ними и выхаживала – Тальки помнит прикосновение сухих рук к своей щеке и бархатистый контральто Осо, сказавший кому-то: "Уж она-то переход пройдет, уверена".
В день Темного мятежа Тальки не торопилась к остальным заговорщикам. Как и было уговорено, она появится чуть позже, усилив натиск на уже подточенные более молодыми заговорщиками силы Сориты и ее прихвостней. Но что-то словно кольнуло ее в сердце – быстрей, спеши! Тогда она усмирила неожиданный порыв, хоть и не без труда. Как же она кляла себя потом за эту сдержанность!
Тальки до сих пор помнит, как в уже мертвую Осо попало плетение какой-то молоденькой Ходящей, и разорвало ее на части. "Сильная девочка", – отстраненно подумала Тальки, а потом… голова Осо с остекленевшими янтарными глазами подкатилась к ее ногам, и Тальки, совершенно неподобающе для Ходящей, завизжала. Убийца Осо обернулась, и из Тальки вырвался такой поток Дара, что девочку, имевщшую несчастье увидеть Тальки, раскатало тонким слоем. Буквально.
Время словно застыло и потянулось медленно-медленно, как патока. Голова Ходящей лопнула с противным хрустящим звуком, словно переспелый арбуз, обдав Тальки мозгом пополам с осколками костей. Потом – смялись плечи, ребра, ноги – словно у бумажной куклы, и на месте, где стояла Ходящая, теперь находилась мутно-бордовая лужа, в которой плавало что-то белое. Что – Тальки даже думать не хотелось. Дар просто уничтожил девочку. Время снова пошло привычно и споро.
В зале началась обычная поножовщина – у каких-то больно ретивых Огоньков оказались при себе кинжалы, и неосторожные заговорщики получали нож под ребро. Видимо, уже никто никакими соображениями чести не руководствовался. Тальки надеялась хотя бы найти Черкану, и, увидев ее лежащей на полу и посиневшей, с распухшим и вывалившимся языком – кто-то удавил ее потоком Дара – почувствовала непривычную дурноту. Что-то сделать она не успела – пол зала расплавился, и заговорщики полетели вниз, к подножию Башни. Тальки автоматически подхватила Митифу и себя на слой щитов из воздуха – на что-то сложнее не было времени. Увидев Аленари, судорожно держащуюся за лицо, и изо всех сил старающуюся не завыть, Лея, пытающегося подняться, Гинору с опаленными волосами, Тальки не почувствовала ничего. Разве что, Гинора… Теперь она еще больше напоминала свою учительницу – во взгляде появилось сила и залегла жесткая складочка у губ.
- Значит, только восемь осталось, – констатировала Тальки после того, как они вырвались из Альсгары. Шевелить языком ей тогда было нелегко – вылечить Аленари и Лея, хоть бы и не полностью, оказалось делом отнюдь не простым. Конечно, она могла бы использовать внутренние резервы "искры", но расплачиваться годами жизни и здоровьем ради этих двоих – нет уж, благодарю покорно.
- Уже семь, – поправил ее Лей, опирающийся на сучковатую палку, – Ретар не вернулся, когда забирал Сердце Скульптора.
Значит, доигрался мальчик. Хороший был Огонек, хоть и любил рисковать попусту. Жаль.
Когда Гинора ушла в болота Эрлики – на верную погибель, Тальки не ощутила ничего особенного в ответ на разрыв последней нити, связывающей Осо с этим миром. Наверное, она просто устала. Все-таки возраст брал свое – даже тогда, пять веков назад, Тальки была уже далеко не девочкой. "Может быть, человеческое сердце способно впитать только определенную меру боли? Если мера превышена, то горше уже не станет, как ни бейся", – размышляла она.
После битвы ей часто вспоминалась Осо. И та, живая, и Осо последнего дня – голова, окровавленное месиво вместо челюсти, забрызгавшая пол бурая подсохшая кровь, в которой валялись белые-белые осколки зубов, пустые, мутные глаза и мазок копоти на виске. Снилась. Но в первое столетие все потихоньку ушло – слишком много было дел, не дававших скорбеть и забывать обо всем, упиваясь пустыми воспоминаниями. Хоть Тальки и давно разучилась жалеть о прошлом, и посейчас, она иногда просыпается среди ночи. И в воздухе ей чудится запах персиков.
Название: Танец
Автор: fandom Pehov 2013
Бета: fandom Pehov 2013
Размер: мини, 1020 слов.
Пейринг/Персонажи: Гаррет, тени Изначалья.
Категория: гет.
Жанр: драма.
Рейтинг: R.
Краткое содержание: как Гаррет возродил Изначальный мир.
Примечание/Предупреждения: нет.
Для голосования: #. fandom Pehov 2013 - работа "Танец"
читать дальшеВ Изначальном мире жарко. Языки пламени извиваются огненными духами-саламандрами в танце, пляшут рядом, только руку протяни. Саламандры гудят и трещат, и в реве пламени слышатся обрывки слов. Всех слов, что они слышали за все время Изначалья. Пока еще пламя живо, оно торопится прореветь все, что успело услышать за свою долгую жизнь, и в воздухе повисают чужие голоса, языки, наречия, из тех, что еще не родились или уже умерли. Но тени знают, что это ненадолго. Что скоро погаснет пламя, и языки взовьются последний раз и опадут в пустую мертвую черноту.
Но незадолго до этого должен прийти Танцующий с Рогом Радуги. Пройти через их мир. А перед Танцующим будут светится силуэты трех дверей. Три дороги. Как в старой сказке... Но в сказке не было смерти, которую молили три тени отдать, не забирать себе героя, чтобы продолжил свое дело славное... Да и не бывает в сказках героев-воров. Смерть усмехается — почто он вам, ведь не знает, как танцевать, да и Рог Радуги у него в руках вас лишь убивает. Но не сдаются тени. Молят всеми правдами и неправдами. Просят у Владычицы Судеб, потому что знают, что Смерть вовсе не бесчувственный и неумолимый инструмент. От нее тоже можно что-то получить, о чем-то договориться, попросить за кого-то... Если предложишь достойную плату.
— За все нужно платить — задумчиво тянет Смерть, перебирая нарциссы. Тени замирают — все знают эти слова, каждая из Изначалья, — Жизнью — за жизнь, смертью — за смерть. Что вы мне предложите?
На губы неудачно скаламбурившей Владычицы Судеб наползает улыбка.
— Жизнь Изначального мира? Ваши три — за его одну? Именно так и никак иначе? — Смерть удивляется, но не отказывает. В конце концов, три угасающих тени Изначалья за одного молодого Танцующего — вполне справедливая сделка, — Ну, воля ваша. Вписано в Скрижали Судеб.
И три тени оказываются вновь в своем мире, где их уже ждет Танцующий. Сделка была честной — Смерть никогда не обманывает, но не слишком ли высокую цену они заплатили? Уже неважно. Договора не отменишь.
— Ну, так что, Танцующий? — голос Первой тени едва заметно дрожит. Понятно, ведь умирать не хочется, даже таким, как она, прожившим не одну тысячу лет и видевшим рождение Изначалья и его угасание. Помнящим всех теней, которые породили миры. Может быть, одна из тех, с кем она была дружна, и стала основой для мира, откуда пришел этот Танцующий, первый за десять тысяч лет, перед самым закатом Изначалья. Две другие тени подступают ближе, и три женских силуэта на фоне огня застывают, будто вырезанные из черной бумаги.
— Какую дорогу ты выберешь? — зло говорит вторая. Как же, пожертвовать жизнью нашего мира ради этого Танцующего! Благородные самоубийцы, чтоб вас двоих, сестрички изначальные!
— Что за этими дверьми? — спрашивает Танцующий.
— Не знаю. Никто не знает. Выбирай сердцем и иди, Танцующий. Прощай, — вздыхает Третья тень. Для нее мысль о смерти уже стала привычной — веком раньше, веком позже... Какая, в сущности, разница?
— Прощай, — бросает Вторая.
— Прощай, Танцующий, — шелестит Первая.
Все должно было закончиться как надо, Танцующий унес бы Рог, и, даже цепляясь за остатки былой жизни, тени могли бы протянуть еще немного. Но...
— А что будет с вами, леди? — голос Танцующего разбивает тишину.
— Этот мир наш. Мы последние и останемся здесь до конца, — Третья говорит это так буднично, словно речь и не идет об их жизни и смерти.
Этот Танцующий вообще был на редкость беспокойным типом. Когда двери Судьбы затянулись тьмой, Вторая презрительно фыркнула — если Танцующему так охота сдохнуть в Изначалье, то пожалуйста! Может, хоть теперь до Первой и Третьей дойдет, ради кого они отдали свои жизни!
— Что ты делаешь? — в голосе Первой звучит страх.
— Тебе теперь не выйти отсюда! — Третья тоже начала увещевать человека. Вот уж...
— Я выйду сквозь огонь, как и раньше! — глаза Танцующего светятся упрямой решимостью.
— Но огонь уже умер! — Первая откровенно паникует. Пламя действительно уже лишь слабо потрескивает, и постепенно гаснет, и лишь горячий воздух напоминает о том, что бушевало здесь раньше. Второй раз двери Судьбы не открываются, ведь Смерть таких поблажек не делает. Даже Танцующим.
— Потанцуем, леди? — Танцующий медленно направляется к ним. Тени отступают. Не могут поверить в услышанное. Танцующий, берущий тень не для создания своего мира, а для спасения чужого — слыханное ли дело?
Не выдерживает Первая, ведь она слишком хочет жить, слишком сильно верит в этого Танцующего, слишком много сил она вложила в него... У Второй мелькает мысль, что это будет, по меньшей мере, забавно. А Третья просто идет следом.
Тени знают, как это — танцевать, будучи ведущей, направлять и охранять человека, постепенно проводить сквозь огонь, кружась в пламени диковинными черными мотыльками, отталкивая ластящиеся к их телам языки огня, чтобы они не задели, не обожгли сли шком хрупкой для этого мира человеческой плоти... Но каково это, танцевать, когда ты — ведомая, они не знают.
В голове звучит незнакомая музыка, задающая ритм и темп. Разворот, прогнуться, шаг назад, чуть ближе к Танцующему, почувствовать тепло человеческого тела, зачерпнуть полной горстью его силу, пропустить сестру-тень — какая это — Вторая или Первая? — неважно. В голове стучит кровь, сила Танцующего ощущается все ярче и ярче, солнцем горящая, обжигающая, в прикосновениях, каждом движении уже не просто танца. Сила повисает посреди Изначалья, словно горячий ком воска, из которого постепенно начинают выплавляться силуэты, того что может быть или будет в этом мире, но Тени уже не видят этого. Они только чувствуют — тело Танцующего, прижаться, кожа к коже, еще ближе и горячее, впитать в себя еще частицу, замереть под напором удовольствия — ах, как это прекрасно — сила Танцующего, — скользнуть вниз, почувствовать, как тело сковывает сладкая судорога, почувствовать тело тени-сестры, и подчиниться напору человека.
Когда росток каштана со льдисто-огненными листьями пробивается среди мертвого Изначалья, заполняя пространство вокруг себя жизненной силой, бьющей ключом, возрождающей пламя, заставляющей огненные снежники кружится в танце, тени замирают на мгновение, ошарашенные, недоверчивые, боящиеся допустить реальность увиденного. Серебряная трава и каштан со льдисто-огненными листьями тянут их к себе.
Но танец уже начат, и он завершится, как должно. Тени вновь окунаются в водоворот сладкого безумия, тянущего из них все жилы, дающего боль, чтобы тут же превратить ее в удовольствие, когда под закрытыми веками взрываются цветные вспышки, а тело мягко обнимает огонь, греющий, но не палящий. В сознании вспышкой проносится земля, зависшая в пустоте, и постепенно она обрастает все большим количеством деталей и подробностей, колышась в ритме дыхания Танцующего, раскрываясь диковинным зелено-голубым цветком.
Когда тело становится все более тяжелым, пошевелить хоть мизинцем становится невозможно, и постепенно сознание каменеет, тени понимают — они все сделали правильно.
Название: В аду
Автор: fandom Pehov 2013
Бета: fandom Pehov 2013
Размер: драббл, 469 слов.
Пейринг/Персонажи: Бэсс.
Категория: джен.
Жанр: повседневность.
Рейтинг: R.
Краткое содержание: иногда Бэсс навещает Город-куда-не-войти-не-выйти.
Примечание/Предупреждения: по книге "Пересмешник".
Для голосования: #. fandom Pehov 2013 - работа "В аду"
читать дальшеКак всегда, Темный уголок и Огненные ворота стерегут два мяурра. Бэсс протягивает им свой допуск, и недовольно щурится — пришлось снять очки, чтобы ее не приняли за идиотку, захотевшую «приключений» в Городе-куда-не-войти-не-выйти. А то еще не хватало им проблем с начальством! Угольно-черный мяурр недовольно прижимает уши к голове, но протягивает ей бумагу и распахивает низенькую дверцу. За ней — ад. Горящий, рушащийся, и тут же появляющийся заново, ад, в котором кто-то кричит, а кто-то смеется, и из в котором живут такие, как она.
Бэсс входит в этот ад. В конце концов, дома тоже нужно бывать регулярно, каким бы этот дом ни был. Например, сейчас под ноги ей попадается груда раскиданной требухи, причем явно не куриной — не иначе, кто-то из демонов развлекается. Очки Бэсс кладет в карман жакета — здесь все и так поймут, кто она, зачем скрываться? Тут из какого-то проулка, откуда нестерпимо несет мятой, вываливается демон. Наверное, как раз тот, кто разложил перед входом кишки. Сейчас он насосался крови, и ненадолго весь небольшой разум этого создания затмился. Он не видит, чья кровь течет в Бэсс, и кидается к ней — как же, еда! Теплая, большая, с кровью. Бэсс привычно выпускает силу, и демон превращается в груду обгоревшего мяса, от которого вперемешку с горелой плотью по-прежнему пахнет мятой. Кажется, попутно загорелись и соседние дома, но хозяевам плевать. Ведь эти дома, всего лишь видимость. А кто же о ней заботится?
К ней пытались приклеиться мошкары — мерзкие существа, похожие на бледных мокриц с крыльями. Никакого вреда они причинить не могут, но все равно неприятно. Бэсс ускоряет шаг и наконец-то добирается до своей комнатушки. Все как обычно — два стула и кровать, на полу свернулась огненная кошка, а на подоконнике стоит кактус. Огненную кошку зовут Рани. Ее давно, еще года в три, подарила Бэсс мать, Крадущая детей. Бэсс этого не помнит, но наверное, это правда. По крайней мере, так говорил отец. Погладить кошку, полить кактус — немного, чтоб не совсем загнулся, и все. Пора.
На улице Бэсс встречает Каго — тоже низшего. Он пытался выбить разрешение на жизнь в Рапгаре, но ему это не удалось: слишком несдержан. Я тех пор он ненавидит Бэсс и пытается вывести ее из себя, забывая, что тут-то она никакими рамками не связана. От его нападок начинает болеть голова, мошкары мельтешат вокруг, а в теле возникает легкость, как всегда перед сменой облика. Огонь гудит перед глазами, и сквозь него видны только наполненные ужасом глаза Каго. В нос опять ударяет запах горелого мяса, и Бэсс морщится, глядя на темное искореженное нечто, бывшее живым существом. Когда она уходит, на обгорелый труп тут же нацеливаются мелкие бесенята — тупые твари, но кровожадные. Когда она выходит к двери в Рапгар, кто-то выплескивает кровь ей под ноги. Сумасшедших тут всегда хватало.
Мяурры придирчиво осматривают ее саму и ее бумагу, и младший, с темными подпалинами, спрашивает:
— Как там, в аду? — и тут же получает затрещину от старшего сослуживца.
— Как дома, — улыбается Бэсс.
Название: Ведьму!
Автор: fandom Pehov 2013
Бета: fandom Pehov 2013
Размер: драббл, 917 слов.
Пейринг/Персонажи: Лаэн, ОМП, ОЖП.
Категория: джен
Жанр: драма.
Рейтинг: R
Краткое содержание: когда за Лаэн пришли односельчане.
Примечание: по циклу "Ветер и Искры"
Предупреждения: насилие.
Для голосования: #. fandom Pehov 2013 - работа "Ведьму!"
читать дальшеЛаэн сидела у колыбели сестры, медленно ее покачивая. Мать суетилась около печи. Лаэн немного беспокоилась — она и сама не ожидала, что произойдет такое, что она сможет снять крыши нескольких домов, разозлившись на дураков-мальчишек, и теперь волновалась. Но не сильно — ведь папа пообещал все уладить, а значит, все будет хорошо. Когда на улице зло, раздраженно зашумела толпа, мать дернулась. Тут в дверь со стоном ввалился отец. Лажн подскочила от ужаса — слава Мелоту, не разбудив сестру. А подскочить было от чего! Один глаз у него заплыл, а на скуле был виден большой синяк, и он держался за живот, еле слышно шипя. А отец Лаэн был далеко не хлюпиком, скорее даже наоборот. Варрин-плотник был известен, как записной силач.
— Что случилось? — бледнея на глазах, спросила мать, хоть все и так было ясно.
— Они идут, Ильза. У меня не вышло их убедить, — отец сплюнул кровью. Лаэн заметила, что вместо нескольких зубов у него теперь торчат острые осколки.
Мать не упрекнула его ни единым словом. Только вздохнула и принялась раздавать указания.
— Лаэн, сейчас возьмешь сестру, оденешься потеплее, заодно немного еды прихватишь, и убежишь в лес. Пойдешь вдоль опушки налево — глубоко ни в коем случае не заходи — пока не увидишь высохшую елку. От него иди опять налево, дойдешь до холма — увидишь деревню. Там...
Лаэн недослушала. Ей было понятно, что пришли за ней, и что она виновата в том, что папу побили односельчане. Лаэн не хотела прятаться за спинами родственников и бежать.
— Нет! Я не пойду! — упрямо заявила она. Мать ошарашено замолкла.
Тут в дверь грохнули чем-то тяжелым.
— Дайте ведьму! — раздался чей-то грубый бас. Лаэн его узнала — это был Гир, кузнец. Он всегда хорошо относился к ней, и радовался, когда она приходила играть с его дочками.
— Ведьму! Ведьму! — откликнулась толпа снаружи.
Мать буквально впихнула Лаэн на руки сестру, проснувшуюся от шума и в недоумении вертевшую головой по сторонам, всунула какое-то вяленое мясо, и силой подтолкнула к двери. Лаэн упиралась изо всех сил.
— Какую же вам ведьму? У нас ведьм нет, — зычно ответил отец.
— Ой, не бреши уж! А дочка твоя кто?! Из-за кого теперь я крышу латаю?! — визгливо заорала тетка Рина.
— А яблочко от яблоньки недалеко падает. Может, и с мамкой ее что-то нечисто, — прибавил Натиш. Лаэн вспомнила рассказ о том, как он и папа сватались к маме, и она предпочла Варрина.
— Ведьму! Ведьму! — продолжала бушевать толпа.
Отец подхватил топор и распахнул дверь, оказавшись лицом к лицу с Гиром, державшим в руках кузнечный молот, Натишем с ножом наготове и остальными жителями деревни. Он здоровался с ними, разговаривал, строил дома, пил с ними, и теперь он был для них уродом. Мужем ведьмы. Выродком, которого надо как можно быстрее убить.
Неожиданно какой-то старичок со старым арбалетом прицелился дрожащими руками и выстрелил. Стрела с мерзостным чмоканьем воткнулась Варрину в глаз, и он медленно завалился на бок, так и не выпустив из рук топор. Толпа застыла. Небо не разверзлось, и Бездна не поглотила их. Они убили мужа ведьмы как обычного человека, и умер он как обычный человек. И люди с ревом кинулись к застывшим Ильзе и Лаэн с сестрой на руках.
— Варрин! — успевает вскрикнуть мама, когда Натиш врывается в дом, и грубо хватает ее за волосы, — Ведьма, как есть ведьма. Вон глазищи-то какие колдовские, зеленые! — громко оповещает он односельчан и чиркает ножом по горлу Ильзы. Та на мгновение замирает, а потом начинает биться пойманной рыбой, когда из горла вытекает ярко-красная кровь, марающая и ее платье, и одежду Натиша, со злым, мстительным удовлетворением смотрящего на умирающую Ильзу и труп ее мужа. Ильза хрипит и разрезанное горло со свистом втягивает воздух, и кажется, что на шее у нее появился второй рот с кроваво-красной улыбкой. Лаэн на мгновение замирает, и бросается к выходу из дома — быстрей, только быстрей, проскальзывая под ногами, лишь бы не схватили.
Уже у самой двери ее настигает рев толпы, и она уже готовится убежать в лес, как чья-то костлявая рука больно хватает ее за плечо.
— Куда собралась, девочка? — мерзко дребезжит смешком старки с арбалетом. Лаэн чувствует поднимающуюся внутри горячую волну, и голова старика разваливается на две части, забрызгав всех окружающих осколками кости и мозга. Но момент упущен. Лаэн уже не сможет убежать.
— А что это у нашей ведьмы в руках? — спрашивает Гир. Сестренка неожиданно заплкала и закричала.
— Ребенок? — удивился кузнец.
— Еще одно семя Бездны? — орет Натиш, выдергивает девочку из пеленок и с размаху бьет о стену, оставляя грязный кровавый след. Крик кого-то из селянок «Грех-то какой!» виснет в воздухе. Лаэн широко раскрытыми глазами смотрит на Натиша, так легко превратившего ее сестренку с кусок мертвой плоти, упавший в пыль. Боль сдавливает головы стальными обручами, и на месте Натиша оказывается кровавая лужа с грубо разорванной требухой и кусками костей.
— Ах ты! — ревит еще чей-то голос, но Лаэн не слышит. Она смотрит на то, сто осталось от убившего ее сестру.
Потом ее бьют по голове, и мир гаснет.
Очнулась Лаэн подвешенной в дереву вверх ногами. По лицу текла кровь, а растянутые суставы ног грозили вот-вот оставить ее калекой. Односельчане уже ушли — наверное, обмывать то, как они избавились от ведьминского гнезда. Лаэн увидела, как их дом пылает, словно огромный костер, а фигурки людей у этого костра радостно что-то кричат, чувствовала, что не выдержит запаха паленого мяса — плоти ее родных, и запаха смолы, не выдержит адской боли, не выдержит... И она потеряла созвание.
Когда Лаэн пришла в себя, она лежала на какой-то поляне далеко в лесу. Как ни странно, тело уже болело куда меньше. Лаэн встала и пошла к маленькому дому далеко на болотах. Она точно знала, как туда дойти, словно что-то вело ее. Или кто-то.
Название: Все-таки человек
Автор: fandom Pehov 2013
Бета: fandom Pehov 2013
Размер: драббл, 671 слово.
Пейринг/Персонажи: Рамон Лугат/Дона Канаверциан.
Категория: гет.
Жанр: романс.
Рейтинг: R.
Краткое содержание: слишком еще много в Доне от человека.
Примечание/Предупреждения: цикл "Киндрэт".
Для голосования: #. fandom Pehov 2013 - работа "Все-таки человек"
читать дальшеГалантность Рамона уже начинала раздражать. Дона поморщилась, сбрасывая туфли. Частые, но без назойливости, приглашения на различные мероприятия – довольно интересные, надо признать. Улыбки при встрече, попытки – впрочем, вполне деликатные и изысканные – вызвать на приватный разговор или пригласить куда-то поужинать, натыкались на глухую неприступную стену. Конечно, Дона не могла позволить себе грубо оттолкнуть Вьесчи – она так и не смогла привыкнуть к тому, что теперь Рамон принадлежит к клану Лугат, и в мыслях, забывшись, по-прежнему называла его негоциантом.
Но и уступать она была не намеренна. Дело было в том, что Рамон, несмотря на всю его вежливость и попытки выглядеть благородным кабальеро, обладал завидным упорством. Доне частенько приходила в голову мысль: "Его бы энергию да в другое русло…". Она просто не понимала, как кровный брат, тратящий так много сил на развитие своего клана – она знала это точно: Валентин, с которым она когда-то столкнулась на улице и остановилась поболтать по старой памяти, выглядел таким измотанным, что больше походил на зомби, чем на киндрэт. Дона знала, что она – человек холодный, неспособный отдаваться делу со всей душой, как впрочем и все некроманты: им нельзя привязываться к беталайсам или духам. И знала, это и есть камень преткновения для нее в отношениях с Рамоном. В конце концов, устав от бесконечных разговоров и приглашений, Дона согласилась на ужин вместе. Наверное, в надежде расставить все точки над "і" и хоть как-то окоротить амурные поползновения Рамона в свою сторону.
Обстановка соответствовала ожиданиям Доны. Недешевый отель, букет снежно-белых роз, прикосновение губ к руке, задержанное лишь на мгновение дольше дозволенного. Медный витой, со стилизацией под старину подсвечник посреди стола, горящие свечи, заставлявшие их тени плясать по потолку. Рамон, как всегда, играл в рыцаря пред дамой сердца и был преувеличенно галантен. Кровь была чисто символической – но Доне приятно польстило, что Рамон в курсе того, какую группу и резус она предпочитает.
- Почему вы так холодны к своему верному поклоннику, Дона? Чем я заслужил такую немилость? – наигранно-грустно спросил Рамон. "Ну вот, началось… Снова эта песня".
- Наверное, потому что я – некромант. За излишек эмоций в нашей профессии обычно платят жизнью, – равнодушный ответ Доны, разглядывающей игру света в алмазе своего перстня.
- Но вы сейчас не за работой. Я ведь не похож на труп или беталайса, верно?
- Конечно. Считайте это профессиональной привычкой, – вежливая улыбка, показывающая, что Дона шутку оценила.
Еще полчаса прошло в подобной пустой болтовне до того, как Дона все-таки взбеленилась. Раньше она думала, что единственный, кто может вывести ее из терпения в рекордно короткие сроки – Кристоф, но теперь Рамон уверенно опережал его.
- Что вам нужно?! Если вам так охота за мной увиваться, давайте я создам стигонита – абсолютное мое подобие, и отдам его вам. Взамен на свободу от вашего внимания, – раздраженно прервала она Рамона на середине очередного дифирамба. Глаза Вьесчи потемнели, и в комнате едва ощутимо пахнуло озоном.
- К сожалению, не соглашусь. Мне не интересен стигонит, мне интересны вы.
- И чем же я обязана такому счастью? – Дона уже начинала злиться по-настоящему.
- Люблю играть со смертью, – по-прежнему безмятежно улыбнулся Рамон.
- Зачем вам это?
- Не верю, что вы настолько холодны.
- И чего же вы ждете? Откровения и признания вашей правоты? Из-под оболочки ледяной вилиссы должна проглянуть прекрасная дама? Боюсь, вы выбрали не того человека.
- Не верю. Вы слишком человечны, Дона – заявил Рамон, положив руку ей на плечо. Вилисса окаменела – с одной стороны, она почитала все это бредом ухажера. Но с другой – действительно, в душе проснулась молодая легкомысленная аристократка, которой она была когда-то… до встречи с Вольфгером. До обращения.
- Вот видите, я прав, – прошептал Рамон. Почему-то эти слова отдались в голове Доны буханьем крови в висках, – В вас еще слишком много от человека.
Дона хотела что-то возразить, но губы Рамона закрыли ее рот, не давая ничего сказать. Из глубины души медленно поднималось что-то почти забытое. Желание целостности, близости – кожа к коже, лицо к лицу. На мгновение Доне показалось, что она снова стала человеком, живым. А потом… все мысли стерлись. Блеск темных глаз, непривычно теплая смуглая кожа, пляска теней на стене, бережные, острожные, нежные касания…
"Ты все-таки человек, Дона Кадаверциан", – с удовлетворением подумал Рамон, – "Все-таки человек, несмотря на возраст и клан".
Название: Жарким днем
Автор: fandom Pehov 2013
Бета: fandom Pehov 2013
Размер: драббл, 616 слов.
Пейринг/Персонажи: Рован, безымянная девушка.
Категория: джен.
Жанр: драма.
Рейтинг: R.
Краткое содержание: ничего не помогает от палящей жары Сахаль-Нефула. Кроме одного.
Примечание/Предупреждения: насилие.
Для голосования: #. fandom Pehov 2013 - работа "Жарким днем"
читать дальше Рован вздохнул – никакие плетения не спасали от палящего зноя Сахаль-Нефула. Он не любил солнце: нежная кожа быстро обгорала, и он становился похожим на вареного рака, что, разумеется, не добавляло ему хорошего настроения. Жара же безумно его раздражала, так что летом слуга, неосторожно улыбнувшийся в присутствии Рована, рисковал не только лишиться головы, но и перед этим опробовать пыточные приспособления, которыми были щедро оснащены подвалы его дома. Сейчас он сидел в пыточной в надежде на то, что хотя бы сюда не проникнут палящие лучи солнца. Надежды оправдались лишь частично – тут действительно было немного прохладней, но не настолько, чтобы вернуть ему хорошее расположение духа. Отправив слугу за холодным вином, Рован прислонил голову к каменной стене, пытаясь хоть немного унять головную боль, терзающую его с утра. Слуги все не было, и он начинал злиться уже всерьез. "И куда подевался этот паршивец? Не придет через две минки – пожалеет, что родился на свет", – подумал он. Это не было пустой угрозой – в перерывах между походами Рован, чтобы не терять навыков, с удовольствием упражнялся на провинившихся слугах.
Тяжелая дверь со скрипом отворилась и в пыточную проскользнула молоденькая служанка. Внешне она была немного похожа на Тиа, и Рован побелел от бешенства: Клинок Юга он ненавидел давно, искренне и взаимно. Девушка с поклоном поставила перед ним кубок – тяжелый, старинный, с потемневшей от времени гравировкой на меди и крупными лалами, в свете пары факелов заигравшими переливами красного. Почти как капли крови, царственный порфир яремной жилы, величаво и неспешно стекающий по коже… У Рована перехватило дыхание. Служанка уже ухватилась за дверное кольцо.
- Стой, – негромкий оклик Рована застал ее врасплох, заставив испуганно сжаться. Ятаган с мягким шелестом покинул ножны. В глазах девушки светился панический ужас, но она не двинулась с места – слишком хорошо знала, что будет с теми, кто посмеет ослушаться. Полумесяц клинка лениво качнулся и плашмя ударил служанку в висок. Она сползла на пол. Рован недовольно поморщился, но подхватил бесчувственное тело и положил на стол, не желая привлекать слуг: эти дуболомы слишком тупы, чтобы оценить.
С каждым мгновением Рован находил все больше сходства между ней и Тиа, и это злило его еще больше. Обычно он перековывал сознание жертвы, но для Тиа он проявлять такую щедрость не собирался. Он хотел увидеть в ее глазах ужас, сплавленный с болью, хотел почувствовать себя властелином ее жизни и смерти, впитать ее слезы, смешанные с кровью, прочерчивающие свои дорожки по коже и переливающимися лалами на медном кубке…
Служанка тем времен пришла в себя. Рован накинул "полог безмолвия" и связал ее несложным плетением, чтобы уберечь уши от ее криков а себя – от лишней работы, положил ятаган на скамью и вытянул из подставки с крюками, рогатинами и прочими орудиями истязаний тонкий кинжал. Когда холодное лезвие коснулось живота, взрезая кожу, девушка изогнулась выброшенной на берег рыбой и раскрыла рот в немом вопле. Рован умело, тщательно, снимал кожу с ребер, почти в эйфории рассматривая открывшиеся ему багрово-синеватые внутренности, оплетенные сетью кровеносных сосудов. Для него уже не безымянная служанка лежала на пыточном столе, раскрывая перед ним дивным цветком свои органы, но Тиа. Тиа плакала от невыносимой боли, Тиа билась, надежно закрепленная плетением, он видел медленную агонию Тиа.
Резкий рывок – и ребра с хрустом ломаются, одно из них пробивает легкое, заставляя Тиа кашлять кровью и в левой части грудной клетки трепещущей рыбкой бьется сердце, доживающие свои последние мгновения – Рован предвкушает этот момент, в голове бьется что вот сейчас, сейчас, кинжал взрежет плоть, отсекая сердце от кровеносных сосудов, и он сможет взять в руки этот темный комок, который бился в груди у… уже не Тиа.
Глаза служанки закатились, и ее тело стало просто истерзанным куском плоти. Рован самодовольно усмехнулся: "Оказывается, есть еще сноровка", и брезгливо швырнул сердце к останкам. Кубок с вином остался в целости и сохранности, и он потянулся за ним – настроение улучшилось, и даже головная боль прошла.
Название: Шумит Рапгар
Автор: fandom Pehov 2013
Бета: fandom Pehov 2013
Размер: драббл, 299 слов.
Персонажи: случайные чэры и люди.
Категория: джен.
Жанр: повседневность.
Рейтинг: G.
Для голосования: #. fandom Pehov 2013 — работа "Шумит Рапгар"
читать дальше— Вы слышали, чэр Эр’ Картиа вышел из тюрьмы! Говорят, обвинения против него не подтвердились!
— Правда? Он же семь лет там провел, бедный...
— Что-то я не верю, что он так чист и невинен.
— Эр’ Картиа? Родственник Старого Лиса?
— Да-да, он самый.
— Нашли что обсуждать — выпущенных из тюрьмы. Еще бы про Гетто Два Окна поговорили. Великолепная тема!
— Чэр, не могли бы вы унять ваше негодование?
— Но позвольте! Я вправе говорить все, что считаю нужным!
— Агата, оставь его. Не стоит спорить с теми, кто не может достойно ответить. Ты видела новую пьесу Арчибальда?
— Что вы сказали?! Это я не могу достойно ответить?!
— Неужели ее уже даже поставили?! Я и этого не слышала. Ох, с этими родственниками я совсем отстала от жизни...
— О, не говорите глупостей. Гораздо приятней говорить не с заядлой сплетницей, а рассказывать прекрасной женщине последние новости.
— Полковник, я польщена.
— Вы очаровательно краснеете, леди.
— Благодарю. Так что же еще интересного произошло в Рапгаре за последнее время?
— Ох уж эта Агата... Нашла с кем спутаться. Этот фанфарон — повеса известный.
— Совершенно верно! Вы слышали, что он семь раз — вдумайтесь, семь — входил в Дом Чести, и ни царапины.
— И кто же вызывал его на дуэль?
— Поверьте, очень многие. Легче найти тру-тру среди предков Князя, чем красавицу, за которой он хоть раз не волочился.
— Да что вы говорите! Если таковы нынешние молодые люди, то что же будет лет через двадцать-тридцать?
— Распустилась нынешняя молодежь — ни стыда у них, ни совести. Вон как, бесстыжие, друг другу подмигивают.
— Не преувеличивайте, тетушка.
— И что же я преувеличиваю? Сама на них посмотри!
— Простите, леди, можно вас на секунду?
— Да, конечно. Простите, тетушка, я сейчас буду.
Шумит Рапгар. Сплетничает, разговаривает, где-то привирает, чтобы слушали охотнее...
Деанон работ с ФБ. Пост 1. Пехов, часть 1
Итак, я наконец-то добралась до моих работ и наложила на них лапки, чтобы утащить к себе. пост первый - Пехов-тим. В этой команде я была чаще всего, львиная доля написанного за эту ФБ - у них. Ну, и не только написанного. Извините, если нужно - прикрою под кат.
Итак, кажется, где-то под два десятка текстов.
Куча всяких мелких форм
Итак, кажется, где-то под два десятка текстов.
Куча всяких мелких форм