Автор: fandom Pehov 2014
Бета: fandom Pehov 2014
Размер: драббл, 207 слов
Пейринг/Персонажи: Аленари рей Валлион (Оспа), Лей-рон (Чума)
Категория: джен
Жанр: ангст
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Аленари знает, что плакать нельзя.
Примечание: цикл "Ветер и искры"
Для голосования: #. fandom Pehov 2014 - "Слезы"
Слезы позорят. Слезы оскорбляют. В Аленари вбивали это всю жизнь, еще с тех пор как она несмышленой девчонкой до крови ободрала руку длинной плетью ежевики.
— Слезы уродуют. А ты должна быть красивой, — сказала тогда Алиста рей Валлион. Аленари заворожено всматривалась в лицо матери и шевелила губами, чтобы накрепко затвердить: «Слезы позорят».
С тех пор она не плакала. Когда горло сводило, а на глазах уже почти проступала влага, Аленари напоминала себе: «Плакать нельзя». Она втайне презирала тех, кто позволял себе плакать. «Слезы уродуют хуже оспы», — бросила она как-то Ходящей, устроившей на Малом совете истерику.
И надо же было случиться такому, что та самая Ходящая сплела невозможное, неправильное плетение, уничтожившее ее красоту.
Лицо горит огнем, Аленари чувствует под пальцами уродливые шрамы и вздувшиеся волдыри. Губы тоже обметало кровяной коркой: кожа там превратилась в одну сплошную рану. В глазах щиплет, и Аленари еще раз напоминает себе: «Слезы уродуют». Но привычная фраза уже не помогает, и глубокий судорожный вдох все равно прорывается.
— Идемте, — рука Лей-рона обхватывает ее за плечи. Аленари отворачивается в бессмысленной и жалкой попытке что-то скрыть, но прекращает, не заметив в его взгляде отвращения.
— Может быть, Тальки сможет вам помочь, — буднично поясняет Лей-рон, и Аленари обессилено виснет на нем, чувствуя, как по лицу текут горячие соленые ручейки все-таки прорвавшихся слез.
Название: Вкусы
Автор: fandom Pehov 2014
Бета: fandom Pehov 2014
Размер: драббл, 480 слов
Пейринг/Персонажи: Дарэл/Лориан
Категория: слэш
Жанр: romance
Рейтинг: G
Краткое содержание: о некоторых предпочтениях Дарэла
Примечание: цикл "Киндрэт", таймлайн книги "Колдун из клана Смерти"
Для голосования: #. fandom Pehov 2014 - "Вкусы"
Дарэл старается быть сдержанным и одновременно веселым. Он старается не выдать ни жестом, ни взглядом, какие чувства пробуждает в нем Лориан. Он улыбается, смеется неуклюжим шуткам Лориана, ненавязчиво опекает его, приоткрывает ему двери в мир ночной Столицы, где, глядя на него, насмешливо скалятся кровные братья.
«Бегаешь за человеческим щенком!» — бросает при встрече Эрнесто, не забывший расправы над своим «птенцом». «Человеческий мальчишка?» — наполовину недоуменно, наполовину брезгливо кривит губы Констанс.
Кристоф молчит и улыбается. И немудрено: он старше Дарэла на несколько столетий и, должно быть, уже давно все понял. Возможно, даже раньше, чем сам Дарэл осознал свое влечение к Лориану.
— Тебе мороженое с шоколадом брать? Я помню, ты любишь, — спрашивает он Лориана.
— Ага, с шоколадом, — кивает тот. Когда Дарэл возвращается с запотевшей вазочкой в руках, какая-то тень проходит по лицу Лориана. Ковыряя начавшее таять мороженое, он поднимает на наблюдающего за ним Дарэла одновременно виноватый и заинтересованный взгляд. Дарэл мог бы узнать, что его волнует, но он сознательно ограничивает себя в чтении мыслей Лориана, ведь общаться с ним, как человек, читать малейшие оттенки настроений и разгадывать загадки, вытягивая на свет вызвавшие их побуждения, куда интереснее.
— Что такое?
— Да... Ничего, — запинается тот, — я тут просто подумал... Ты про меня все знаешь, помнишь мои вкусы, увлечения, и все такое... А я про тебя ничего не знаю.
Кто бы мог подумать, что Лориан станет так волноваться из-за этого? Теплое чувство возникает где-то в груди и медом растекается по венам, заставляя почувствовать почти забытое прикосновение ласкающих солнечных лучей.
— Я же тебе рассказывал, кто и когда меня обратил, — недоуменно щурится Дарэл.
— Да это не то! Я имею в виду мелочи всякие, там, что любишь, предпочтения всякие и тому подобное.
— Тогда спрашивай, — Дарэл лучезарно улыбается.
— Ну... Какую кровь ты любишь? — наконец, помявшись, спрашивает Лориан.
— Смесь первой и второй, обе с положительным.
— А... Чем положительным?
— Резусом, — пожимает плечами Дарэл. — Хотя, среди моих братьев подобные вкусы считаются немного вульгарными... Но мне нравится.
Лориан задает еще несколько подобных вопросов. Дарэл, отвечая на них, внутренне веселится: стремление Лориана узнать о нем как можно больше и та прямота, с которой он добивается этой цели, одновременно смешны и умилительны. Тут Лориан приглушенно хихикает, и Дарэл удивленно смотрит на него.
— Ой, не могу... Ты просто так естественно обо всем этом говоришь, что... Ну мне как-то смешно, — выдавливает из себя Лориан между приступами смеха. — Ты ведь не обиделся?
— Ни капли, — улыбается Дарэл в ответ, приподнимаясь, чтобы потрепать Лориана по волосам. Мягкие светлые волосы под рукой...
Внимание Лориана к его предпочтениям льстит и греет душу, но Дарэл точно знает, что про одно свое увлечение он промолчит. Про свое влечение к Лориану он ему никогда не расскажет. Он слишком дорожит тем светом, который дарит ему Лориан, как другу, чтобы допустить хотя бы возможность потерять его по собственной вине.
Название: Мечты живых
Автор: fandom Pehov 2014
Бета: fandom Pehov 2014
Размер: драббл, 363 слова
Пейринг/Персонажи: Проповедник
Категория: джен
Жанр: драма
Рейтинг: G
Краткое содержание: о чем мечтал Проповедник при жизни?
Примечание: цикл "Страж"
Для голосования: #. fandom Pehov 2014 - "Мечты живых"
— Pater noster, qui es in caelis, sanctificetur nomen tuum... — привычные слова молитвы гладко соскальзывали с языка. Можно было даже не задумываться: они звучали в деревенской церквушке столько раз, что уже впитались в камни, из которых были сложены стены.
Воскресная проповедь всегда заканчивалась этой молитвой. Отец Герард уже давно выучил весь ритуал наизусть.
- ...sed libera nos a malo. Amen, — дочитал он молитву.
— Amen, — нестройным хором откликнулись жители деревни и потянулись к выходу. Ему даже не нужно было смотреть на них, чтобы сказать, кто выйдет первым, кто споткнется, а кто задержится у двери. Он наблюдал это уже второй десяток лет, с тех пор, как его, не самого плохого выпускника семинарии в Руже, указом кардинала отправили в это Богом и людьми забытое место.
— Святой отец, — одна из прихожанок, Лотта, стояла перед ним, комкая в руках край передника.
— Да, дитя мое? — несмотря на то, что отец Герард не желал этого назначения, он считал, что не имеет права пренебрегать своими обязанностями.
— Я... Я согрешила, святой отец, — Лотта вскинула голову, в ее глазах блестели слезы.
— Ну, успокойся. Бог милостив к заблудшим душам, вставшим на путь покаяния. Исповедь смоет с твоей души этот грех, — говоря это, он гадал, что же могло стрястись, что подвигло своенравную Лотту придти на исповедь.
— Идемте, святой отец, идемте, — едва не вцепившись ему в руку, Лотта потащила отца Герарда в сторону кабинок для исповеди.
...Все оказалось куда уж прозаичней. Девушку, должно быть, решил напугать кто-то из ее приятелей и, прикинувшись темной душой, с воем выскочил ей навстречу. А та приняла его за настоящего демона и подумала, что это воздаяние за ее грехи.
Отец Герард вздохнул и потер кончик носа. Видно, его удел — до скончания века прозябать здесь, слушая подобные небылицы всех мастей.
— При жизни я все-таки был преизрядным глупцом, — заметил Проповедник, стоя за плечом Людвига.
— Да? И почему же? — рассеянно спросил Людвиг. В этом лесу что-то было нечисто, и его рука сама собой легла на рукоять кинжала.
— Даже в почтенном возрасте мне хотелось приключений, — вздохнул он, — А, получив их, я осознал, что зря я об этом мечтал.
Людвиг хотел что-то ответить, но тут из зарослей выпрыгнуло Пугало, перемазанное чужой кровью. Пора было убираться отсюда, и Проповедник поспешил за Людвигом, мысленно повторяя: «Приключения? Путешествия? Нет, упаси Господь!»
Название: Воспоминания о солнце
Автор: fandom Pehov 2014
Бета: fandom Pehov 2014
Размер: мини,1004 слова
Пейринг/Персонажи: Дарэл | Лориан
Категория: джен, пре-слэш
Жанр: ангст
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: по заявке.
Примечание: цикл "Киндрэт"
Для голосования: #. fandom Pehov 2014 - "Воспоминания о солнце"
На похоронах Дарэл не был уже очень, очень давно. Кажется, еще когда он был человеком, в детстве, он был на похоронах дедушки, но с того времени он не запомнил почти ничего. Связной картины не осталось: только память о ярко-синем небе, и холоде ранней весны, и о том, как гнусавил маленький священник, читая непонятную тарабарщину, после которой надо было перекреститься и склонить голову. Дарэл тогда был хорошим мальчиком и сделал все как положено.
После встречи с Флорой он и думать забыл про человеческий ритуал погребения мертвых. С семьей он давно порвал, а у вампиров похорон не бывает вовсе. Да и зачем они? Помпезные и огромные склепы и гробницы были хороши и внушительны только для живых людей, которые не видели течения тысячелетий, не понимали, что через сотню-другую лет все их попытки увековечить себя обратятся в прах, а потомки даже и не вспомнят, что под этой могильной плитой лежит их предок.
С нынешними же человеческими обычаями у Дарэла и подавно не ладилось. Конечно, он легко приспосабливался к людям и обстоятельствам, но то в большей степени была заслуга его даханаварского обаяния, а не его знания людей. А на обаяние он сейчас рассчитывать не мог: слишком неустойчивым было его душевное состояние, так что в любой момент он мог сорваться.
Известие о смерти Лориана было ожидаемым, но все равно у Дарэла похолодело в груди, когда он открыл конверт с приглашением на похороны. «Так должно было случиться», — повторял он себе, невидящими глазами глядя в стену, на которой — он точно помнил — Лориан в самом начале их знакомства, еще подростком, нашел нацарапанные латинские фразы. «Да, должно было», — увесистый бронзовый подсвечник с грохотом покатился по полу, покрывая его каплями воска. Казалось бы, Дарэлу, прожившему уже полторы сотни лет, не впервой терять близких — и людей, и киндрэт — , но отчего именно известие о смерти Лориана отозвалось болезненным уколом в сердце?
Вопрос был в большей степени риторическим. Дарэл знал, что дело тут в их с Лорианом близости, в доверии, в открытости, которые всегда были неизменными спутниками их общения. После апокалипсиса в Столице и отъезда Лориана Дарэл старался погрузиться в дела с головой, заниматься восстановлением отношений между кланами и заново создавать бастионы, отгораживавшие мир людей от мира киндрэт. Не думать о мальчишке, к которому он успел так сильно привязаться. Конечно, привязанность не стала для него новостью: первым её со своей всегдашней проницательностью заметил Кристоф еще после первой Витдикты. Он сказал это безукоризненно вежливым тоном, стягивая медицинские перчатки, испачканные в очередной могильной дряни — какой именно, Дарэл никогда не стремился знать, потому что дружба дружбой, а в секреты некромантов лезть — последнее дело. На высказывания кого-то вроде Миклоша или Эрнесто Дарэл попросту не обратил внимания: те преследовали цель его задеть и могли наговорить с три короба самых разнообразных оскорблений ему лично, его друзьям и его клану в целом.
Но после того, как Лориан покинул Столицу, и безукоризненно вежливая реплика Кристофа, и злые выпады Эрнесто стали вспоминаться чаще, но Даэрл только отмахивался от них, словно от назойливых мух, мешающих работать. Видя непривычную сосредоточенность Дарэла, обычно не особо старавшегося, Фелиция понимающе улыбалась, но ничего не говорила: для нее причины были кристально ясны, но лишний раз злить сканэра, заводя о них разговор, не следовало. Так продолжалось почти пять лет.
Проходя по мосту, он заметил человека, стоящего у перил, и его посетило чувство, что так уже было: ночь, мост, неожиданная встреча. Человек обернулся, и Дарэл узнал Лориана. Темнота скрадывала черты лица, но ощущения от мыслительного контакта были теми же, что и пять лет назад, — солнечный свет и тепло. Дарэл застыл посреди моста, стараясь впитать в себя как можно больше этого ощущения.
— Здравствуй, Дарэл, — Лориан обернулся к нему и протянул руку для приветствия. Скомканный, пустой, бессмысленный разговор в баре, какие-то рассказы про семью, учебу, поиск работы... Дарэла не покидало ощущение, что все это просто наносная мишура, что на самом деле Лориан просто дает ему возможность еще раз ощутить, как солнечный свет прикасается к душе и наполняет ее до краев.
— Пожалуй, я останусь в Столице, — Лориан задумчиво барабанил пальцами по столу, выстукивая мотив прилипчивой песенки.
С тех пор и началась новая страница их взаимоотношений, ставших теперь еще более близкими, чем прежде. К счастью, Миклош тогда отправился куда-то на север и не мог отпустить пару-другую шуток насчет предпочтений Дарэла, а Кристоф и Фелиция были достаточно деликатны, чтобы «не замечать», с кем он проводит большую часть свободного времени. И достаточно внимательны, чтобы не требовать от Дарэла немедленно явиться к ним по ночам.
— Ему так будет спокойнее, — пожимала точеными плечами Фелиция, и Кристоф согласно кивал: в этом вопросе он с мормоликаей сходился полностью. Да и сам еще не забыл, с какой яростью Дарэл защищал Лориана и от асиман, и от Основателя, и не имел никакого желания проверять, что окажется для Дарэла важнее: дружба или любовь.
Уже несколько десятилетий спустя Дарэл и Лориан, ставший вполне успешным человеком, продолжали все так же близко общаться. Приятели Лориана только посмеивались, строя насчет Дарэла самые невероятные теории, но в последнее время ему было не до глупых человеческих выдумок. Чутьем киндрэт Даэрл чувствовал, что отпущенное им время подходит к концу, что солнечный свет, прежде бивший из души Лориана щедрым теплым потоком, начинает слабеть и скоро угаснет совсем. Несмотря на то, что это было вполне естественно, Дарэл никак не мог избавиться о глупой, детской обиды. Точно такие же чувства он испытывал к Флоре. И пусть все заверения разума в том, что смерть Лориана, да и смерть Флоры, были вполне логичны, они не могли заглушить голос сердца.
«Мы выносим их на солнце», — вспомнились собственные слова из давнего разговора с Эдуардом, человеком, влюбленным в Флору. Даэрл поднял голову и еще раз пробежал взглядом по строкам письма. «Уважаемый господин Эриксон.... Имеем честь... Соболезнуя... Погребение...». Пустые слова, что и говорить. Дарэл не хотел, чтобы воспоминания о мрачном кладбище и сырой могильной земле примешивались к его воспоминаниям о Лориане, который был для него источником человеческой радости и солнечного света — не больше и не меньше.
Обрывки приглашения медленно упали на пол. Дарэл подобрал их и отнес в мусорную корзину. Потом поднял упавший подсвечник. Несмотря на поселившуюся в груди слабую боль, надо было учиться жить дальше. И бережно хранить в глубине души воспоминания о солнце — подарок, который Лориан, сам того не зная, оставил Дарэлу.
Название: Пламенная
Автор: fandom Pehov 2014
Форма: клип
Пейринг/Персонажи: Гинора Рэйли/Шалв.
Категория: гет.
Жанр: драма.
Исходники: аудио: Qntal - "Flamma"; видео: фильмы "Капитан Алатристе", "Безумие любви", "Бандитки".
Рейтинг: PG-13.
Продолжительность и вес: 1:28, 13,6 Мб.
Примечание: по тетралогии "Ветер и искры". Шалв - Огонек Тальки, погибший во время Темного мятежа.
Для голосования: #. fandom Pehov 2014 - "Пламенная"
Пламенная from Fandom Pehov on Vimeo.
Название: В глаза
Автор: fandom Pehov 2014
Бета: fandom Pehov 2014
Размер: мини, 1004 слов
Пейринг/Персонажи: Митифа Данами, Тальки Атруни, Аленари рей Валлион, Тиа ал'Лланкара, Гинора Рэйли, Лей-рон, Рован Ней, Ретар Ней
Категория: джен
Жанр: символизм
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: что можно увидеть, посмотрев в глаза Проклятым?
Примечание: цикл "Ветер и искры"
Предупреждения: много глубинного смысла
Для голосования: #. fandom Pehov 2014 - "В глаза"
Если взглянуть в глаза Митифе, то она поспешно отведет их и опустит взгляд. Но если все-таки поймать момент, когда в светло-серой глубине, прикрытой пушистыми черными ресницами, будет еще что-то кроме стеснения, то можно увидеть...
...лодку.
Рыбачье суденышко взбирается с волны на волну. Вверх-вниз. Вверх-вниз. Небо тяжело нависает громадами серых туч над морем, холодный ветер швыряет в лицо пригоршни мелких ледяных брызг. В лодке тяжело пахнет солью и рыбой, на дне стоят несколько корзин с недавним, еще дергающимся уловом. Второпях ободранные о лежащую здесь же грубую сеть чешуйки блестят мелкими серебряными монетами. Серо-стальной вал на миг встает перед лодкой и тут же обрушивается на палубу, переворачивая корзины с рыбой и смывая часть улова обратно в воду. Серо-стальное море играет с лодкой, то подбрасывая ее, то отпуская: вверх-вниз, вверх-вниз.
Встретитесь взглядом со ставшими почти прозрачными к старости, прикрытыми морщинистыми черепашьими веками глазами Тальки - она только добродушно улыбнется: мало ли какая блажь кому в голову взбредет, уж она их много перевидала. Но если внимательно смотреть поверх стакана с мятным шафом, держа в руке заботливо предложенный ею пирожок, то, может быть, станет виден...
...ручей.
Узкий поток воды несется по серым камням, оглаживает их лаской, осыпает прозрачными каплями, в которых пляшет радуга. Цветы по берегам тоже гнутся под тяжестью хрустальных брызг, опускающихся на их лепестки. А если пройти немного дальше по течению, то станет виден крохотный островок, такой, что и ступить некуда, посреди которого горделиво качают головками несколько царственных темно-фиолетовых ирисов. А ручей все бежит дальше, увлекая за собой певучим говором воды, не замечая ни островка, ни ирисов.
Почувствовав ваш взгляд, Тиа только гордо встряхнет волосами и прищурит карие глаза с пляшущими в глубине золотистыми то ли крапинками, то ли искрами. Не хочет она вас разглядывать. А если все-таки поймать уже рассерженный взгляд, то можно, нырнув поглубже, сквозь злость и раздражение рассмотреть...
...костер.
Рыжие языки пламени разгоняют непроглядную бархатисто-черную тьму, поднимаются на мгновение и тотчас же опадают, с тихим треском облизывая наполовину прогоревшие, светящиеся рубиново-алым изнутри поленья. Если поворошить самую середину костра палкой, то выскочит сноп искр, взмывающих высоко, словно крохотные звезды в чернильной тьме. Огонь распускается ярким, слепящим глаза цветком с колеблющимися от малейшего дуновения ветра лепестками. Тепло одновременно манит протянуть руки поближе и отталкивает, превращаясь в жар, грозящий опалить и сжечь кожу, словно сухой лист, и оставить след — темное пятно ожога.
Рован презрительно скривится и брезгливо отвернется, почувствовал ваш взгляд. «Не хватало еще, чтобы меня какие-то слизняки рассматривали», — скажет вам весь его вид. Но, если взглянуть сквозь ресницы, так, чтобы он ничего не заметил, то в темно-карей глубине можно уловить блеск...
...сабли.
Оружие тяжело взмывает и с глухим уханьем опускается, раня чужие тела. Руки удерживают его обманчиво легко, едва ли не кончиками пальцев, и только мастера знают, какой муштры и невероятного напряжения в фехтовальном зале стоит эта словно бы естественная небрежность. С лезвия, изогнутого молодым полумесяцем, течет теплая кровь, тяжелыми каплями падающая на землю и на металл доспеха, засыхающая там причудливыми багровыми и коричневыми потеками. Сабля, уже заботливо отмытая и вытертая, с тихим постукиванием касается поверхности брони, на солнце загораясь опаснейшей из молний, сверкающей среди кровавых пятен.
Ретар только солнечно улыбнется, увидев вас, и, может быть, спросив что-то вроде: «Что случилось?» - увлечет в приятный и необременительный для обоих собеседников разговор ни о чем и одновременно обо всем, какие умеет вести только он. Если же не ответить и посмотреть еще раз, пытаясь проникнуть сквозь стену добродушия, то станет видна...
...статуя.
Стоящая у заброшенной садовой дорожки, с уже заметными приметами безжалостного времени: камень выщербился, лица не узнать, видна только улыбка, постамент тоже пошел трещинами, таблички, сообщавшей, кто изображен, нет и в помине. Осталась узнаваемой только фигура: женская, одетая в старинное платье и стоящая с гордо поднятой головой. Она видела многое: около нее встречались влюбленные, шептавшие друг другу слова нежности, около нее убивали, по приказу и в порыве слепой ярости, около нее играли дети, забиравшиеся на ее постамент. Но она молчит и улыбается так же таинственно, как и в тот день, когда была здесь поставлена.
Аленари даже не повернется к вам, а взглянет на посмевшего помешать ей искоса, запоминая. Только слегка прищурятся синие глаза в прорезях маски из гроганского серебра, слегка руки сожмут подлокотники кресла, слегка дрогнет прядь серебристых волос у виска. Но за этим «слегка», если немного подождать, можно увидеть...
...снег.
Крупными хлопьями он падает на землю, укрывая черноту. Скоро уже все вокруг заполнено этим цветом так, что глазам больно, и на фоне этой почти праздничной белизны неестественно искривленными, черными силуэтами выделяются ветви деревьев .Они сплетаются в угловатый, изломанный узор, напоминающий паутину, натянутую под небом, с которого все падают и падают белые крупинки, скрывающие окружающее, словно за стеной плотной ваты — кричи, не кричи, не услышат. Снег укрывает тончайшей кружевной пелериной, обжигающе прикасается к коже, манит обманчивой мягкостью и теплом, за которыми таится смертельный холод.
Лей смотрит на вас твердо и прямо, ему неинтересны ухищрения и попытки что-то скрыть. Водянисто-голубые глаза в окружении рыжих ресниц, кажущихся странно короткими, обшаривают человека с ног до головы. Лей запоминает каждого: привычка северянина, привычка телохранителя, привычка Огонька, — и никто не решится спросить, какой же из этих трех привычек здесь больше. Но если все-таки посмотреть чуть подольше, то за цепкостью взгляда откроется...
...скала.
Серый камень ничто не может сдвинуть с места. Он настолько сроднился с тем местом, где лежит, что его не скинет отсюда ни лавина, ни ураган, ни люди. Скале все равно, сечет ли ее ледяная крошка бурана, обвивает в удушающем объятии плющ или касается резцом камнетес. Она останется там, где была всегда, а остальное пройдет, так, как прошло за много тысячелетий до этого.
Гинора, почувствовав взгляд, открыто улыбнется и вопросительно склонит голову, поймав солнечный блик рыжими, словно мед огнепчел, волосами: мол, у вас ко мне дело? Только в глазах, ярко-зеленых, как молодая листва по весне, промелькнет что-то, а если и удастся поймать это мимолетное то ли выражение, то ли что, то можно увидеть...
...солнце.
Лучи ласково оглаживают кожу, опутывая тонкой золотистой паутиной, высвечивая каждую витающую в воздухе пылинку и падая на только-только разведенные краски в углу, заставляя их маслянисто блестеть. Солнце показывает силу своего жара постепенно, поначалу лишь едва заметными намеками предупреждая неосторожных, что за судьба ждет попытавшихся стать к нему слишком близко.
Название: Не удержишь
Автор: fandom Pehov 2014
Бета: fandom Pehov 2014
Размер: драббл, 384 слова
Пейринг/Персонажи: Тиа ал'Лланкара
Категория: джен
Жанр: ангст
Рейтинг: G
Задание: Поднял уровень крутизны
Краткое содержание: иногда Тиа очень волнует ее "искра"
Примечание: цикл "Ветер и искры"
Для голосования: #. fandom Pehov 2014 - "Не удержишь"
Новая сила манит. Невиданная ранее яркость и сияние «искры» отдаются приятным покалыванием в кончиках пальцев. Даже то, что она не может этого показать, не может проявить свои новообретенные способности, которыми среди ее соучеников обладают очень и очень немногие, не портит торжества Тиа. Она просто знает, что сейчас ей достаточно даже простейшего плетения из тех, которым тайком учил ее Ретар, чтобы все окружающие Ходящие поняли, кто находится рядом с ними. Но это будет неосмотрительно, и Тиа пока что утешается грезами о своей будущей власти. В этих мечтах сияние «искры» всегда еще ярче, и Тиа чувствует себя так, будто голыми руками приручила уйга, и тот теперь покорно лежит у ее ног, по малейшему приказу готовый кинуться на того, кого она укажет. Это приятно будоражит.
Позже, много позже такая сила становится привычной, и то, что раньше вызывало у нее трепет, кажется обыденным действием, на которое, как она знает, способна не она одна, а некоторые из тех, кто способны, даже превосходят ее в мастерстве. Прикосновение к «искре», хоть и пылающей так же ярко, как и раньше, уже не приносит прежнего удовлетворения, а тело не дрожит натянутой струной в осознании собственного могущества, когда, кажется, ты способен превзойти хоть Скульптора, хоть самого Мелота.
Тиа не знает, почему так происходит, но в душу закрадываются подозрения, что где-то она поступила не так. Была то ли слишком мягкой, то ли слишком жесткой со своей искрой, и теперь тот уйг, которого она мечтала приручить, стал просто ее вещью, готовой выполнять приказ, но только за страх, не за совесть. Тиа думает, что Ретар мог бы помочь. Он всегда мог подобрать правильные слова для всех, смог бы и в этот раз. Но Ретара нет уже пятую сотню лет, и Тиа упрямо борется то ли со своей искрой, то ли с самой собой, пытаясь понять, куда делось то ощущение силы, пламени на ладонях, которое она чувствовала, только приняв темную «искру», постепенно ставшую темным пламенем?
Она знает, что пламя в руках не удержать, но все же упрямо верит, ищет средства, будто это может вернуть ей все, что было тогда, до Темного мятежа, когда ее мир, мир Тиа ал’Лланкары, которую еще никто не звал Тиф, был светел и прозрачен, прозрачнее воды в горном ручье, а в душе еще бушевали настоящие чувства, а не нынешнее их подобие, среди которых искренней она может назвать лишь ненависть. Да и то не всегда.
Название: Заигрался
Автор: fandom Pehov 2014
Бета: fandom Pehov 2014
Размер: драббл, 284 слова
Пейринг/Персонажи: Ретар Ней
Категория: джен, гет
Жанр: драма
Рейтинг: G
Краткое содержание: Ретар никогда не думал об этом всерьез.
Примечание: цикл "Ветер и искры"
Для голосования: #. fandom Pehov 2014 - "Заигрался"
— Не заиграйся, — говорила ему мать, отпуская к другим детям. Тогда он приходил домой поздно вечером, перепачканный хуже демона из Бездны. Нет, конечно, он помнил слова матери, но обычно, ввязываясь в очередное мальчишеское озорство или драку, Ретар не считал, что он заигрывается. Даже когда случайно поджигает стог сена — так впервые проявилась его «искра», — он так не думает.
— Смотри там, с плетениями не заиграйся, — предупреждал его Шалв в Радужной Долине, когда Ретар по ночам крался в библиотеку. Тысячи и тысячи фолиантов манили к себе и соблазняли знаниями, запечатленными на хрупком желтоватом пергаменте. Когда во время одной из таких вылазок его ловит наставница Гинора Рэйли, Ретар чувствует укол сожаления, но все равно не считает, что его поступок — это чересчур.
— Не смей шутить с темной «искрой»! Это не та вещь, с которой можно играть! — Гинора возмущенно швыряет на стол мольберт, пачкая руки смесью красок. Ретар не понимает ее возмущения и следит, как над темно-зеленой, слово болотная тина, краской, сделанной на меду, кружит оса.
— Ты поосторожней с чувствами Тиа. Не заиграйся там с ней, а то мало ли что... — хватает его за рукав Рико. Ретар только кивает. До знакомства, его не особо привлекала южная красота Тиа, да и характером она не выделялась. Строптива, но легковерна — мало ли таких учится? Целуясь с Тиа в доме, где когда-то открывались врата в Бездну, Ретар не думает, что игра с чужими чувствами превратилась в нечто большее.
— Не вздумай заигрываться с Соритой. Ты понял? — голос Тальки холоднее льда на вершинах Облачных пиков. Ретар кивает. И, ввязываясь в сражение вместо одного удара в спину, не считает, что он нарушил приказ Тальки.
Только отпуская Тиа и в последний раз перебирая в памяти плетения перед боем с Ходящими, Ретар понимает, что на этот раз он все-таки заигрался.